— Как день прошёл? — спросила Элизабет, когда они сели за стол.
— Ничего. Только днём ужасно спать хотелось.
— Знаешь, у меня состояние тоже так себе было. Наверное, опять будет дождь, — высказала предположение блондинка.
Повисло молчание.
Только после того, как Элизабет разлила по кружкам чай, разговор возобновился.
— Знаешь, Лиз, я ведь спустилась не для того, чтобы поужинать, а просто чтобы побыть с тобой.
— Правда? — Лиз не удержалась и широко улыбнулась.
— Угу. — Мари засунула в рот печенье, а затем снова заговорила: — Наверное, удивишься, но ты мне с самого начала очень понравилась. Я всегда думала, что таких людей просто не бывает…
— А я это поняла.
— Правда? — ошеломлённо воскликнула Мари.
— Правда.
— Хм… — Мари подпёрла подбородок рукой и улыбнулась, будто самой себе.
— Не смущайся. — Элизабет погладила её по руке, улыбнулась… А затем, резко покраснев, словно невзначай, спросила: — Кстати, Мари, что твой папа говорит?
— О чём?
— Да, вообще? — взгляд её стал озорным.
— Ну, мы с ним как-то разговаривали на эту тему… — протянула девочка. — По-моему, впервые за последние десять лет он по-настоящему счастлив.
— А Владлена? Она так и не переменилась ко мне?
— Нет. И не переменится. Она, как мне кажется, ещё больше ожесточилась, как будто, чем лучше ты к ней относишься, тем больше она тебя ненавидит. — Мари вздохнула. — И если я пытаюсь её вразумить, она начинает кричать, говорить такое, что волосы дыбом встают. — И она поёжилась при воспоминании о своих собственных мыслях. Рядом с Элизабет об этом думать было стыдно. — Но, с другой стороны, Лиз, я, конечно, не хочу тебя обижать, я-то знаю, что ты всё делаешь из наилучших побуждений, Влади и не обязана тебя любить. Но поступать, как она поступает… Я не понимаю!
— Я тоже…
Скрипнула дверь кухни, зашла Владлена.
— Кому косточки перемываете? — Она гаденько ухмыльнулась. — Уж не мне ли?
— Нет, что ты Влади… — замахала руками Элизабет.
— Да, мы действительно говорили о тебе. — Мари будто бы зло посмотрела в глаза сестре. — Но перемывать косточки и говорить о ком-то — слегка разные вещи.
— В таком случае, воркуйте, голубки! — по всем законам жанра ей стоило бы сейчас уйти, хлопнув дверью — но Владлена задумчиво поглядела на сестру: — Только не убеждай себя, что тебе нравятся убогие.
Мари вскочила, пролив на себя чай. А Владелена спокойно вышла.
На Лиз было страшно смотреть, ей потребовалось несколько секунд, чтобы опомниться и побежать за тряпкой. Мари трясло от гнева, она наскоро помогла женщине и метнулась наверх, в комнату сестры. С пинка открыла дверь. И с грохотом захлопнула.
— Ты совсем озверела? Я в который раз спрашиваю, что, нахер, происходит?? — Мари была в такой ярости, в какой Влади ей не видела никогда в жизни. Даже когда она пришла в школу — это были цветочки.
— Тебе была безразлична наша мама, но и ты имей совесть! — парировала Влади.
— Владлена! Я буду общаться с тем, с кем я сочту нужным и так, как я сочту нужным, а ты не будешь мне советовать!! И только не надо мне говорить, что этот человек меня недостоин!..
— Именно! Именно так!! — зашипела сестричка. — Она нам не ровня!
Мари отшатнулась, и будто бы враз успокоилась:
— Да что за глупости, Влади? — впервые ей стало страшно быть наедине с сестрой. — Она такой светлый человек… Она словно снимает боль…
— Какую боль? О чём ты? Может быть, потакает твоей слабости? — зло фыркнула Владлена. — Если бы не она — перед тобой открылся бы огромный, непознанный тобой мир! Если бы не она, ты была бы великой! Если бы не она, мы могли бы вместе свернуть горы!..
— Влади, ты бредишь, — усмехнулась Мари.
— Может быть… может быть… однако мой сон затянулся порядком, в таком случае. — С этими словами, она щёлкнула пальцами — и чёрные джинсы и свитер сменило чёрное вчерне платье. — А ещё я живу половину своей жизни среди сна, — и комната преобразилась в блестящий салон, — и собираюсь выйти замуж за фантом из сказки.
Глаза Мари едва не вылезли из орбит, челюсть отвисла…
— И ты, Мари, можешь всё то же самое, что и я. Но ты… О… ты сильнее, во сто крат сильнее! И на что ты себя растрачиваешь?? На мнение своих тупых одноклассничков? На личную жизнь своего отца, которому нужна уже совсем новая семья — а мы лишь тормоз, обуза, крест? Или на долбанутую обывательницу, да ещё и с задатками светлой??
— Не хочу!! Не хочу ничего слышать!! Замолчи! Замолчи!! — Мари тотчас заткнула уши руками и замотала головой. — Не верю… это бред, галлюцинация, сон… Замолчи!!! — но слова Владлены продолжали звенеть у неё прямо в мозгу: