Но вот наступил 1892 год. Дела в трактире шли отлично, но Гарибальд слишком хорошо помнил славу и богатство своего отца, Артура де Бротт, чтобы спокойно смотреть на свой маленький тихий трактир, приносящий ему небольшой, но стабильный доход. Он задумал своего рода афёру: он заложил одному из ростовщиков ЛГ свой дом, трактир — всё, чем владел, — чтобы расширить свой трактир хотя бы до гостиницы средней руки, постепенно выплачивая взятые под бешенные двадцать процентов годовых в долг деньги. Афёра вполне могла бы быть лишь удачно провёрнутой сделкой лет эдак через десять, если бы именно в это время Гарибальд не умер, именно в тот момент, когда деньги были уже вложены в строительство. Мать Виарента и Летисии умерла от чахотки в этот же год, и бедная Летисия, весьма смутно представляющая себе своих родственников дальше первого колена, не имеющая друзей, оказалась в один прекрасный момент на улице почти совсем без денег и с самым минимум личных вещей, какие успела покидать в чемодан за пару минут. Благодаря чистой случайности она познакомилась в бакалейной лавке с бедным молодым чиновником при дворе тёмной княжны Эстер по имени Сомс Мип. Они разговорились. Он пригласил её в свою квартиру после рассказа девушки о том, что идти ей некуда. Поначалу их отношения были исключительно дружескими, даже товарищескими: оба пытались хоть как-то заработать, чтобы свести концы с концами. Летисия вспомнила о своём умении неплохо шить и вышивать, и пристроилась подмастерьем к опытной портнихе, получая за свою работу жалкие два серебряных за неделю кропотливой и изматывающей работы, в то время, как только оплата квартиры за месяц на окраине ЛГ, стоила шесть серебряных.
Постепенно отношения Летисии де Бротт и Сомса Мип изменились, и, спустя десять лет, они поженились. (Родители Сомса, люди очень бедные, ничего не имели против супружества их сына с бедной, но способной девушкой.) С трудом нашлись даже свидетели — так уединённо жили молодые люди.
В следующем, 1903, году родился их первенец — Эвгард, успевший хлебнуть вместе со своими родителями все «радости» жизни в унизительной бедности, даже нищете. С раннего детства у него в мозгу отчаянно билась только одна мысль — где найти денег?! Казалось, он хотел выпрыгнуть из собственной шкуры только для того, чтобы заработать больше. И для этого и он сам, и его родители делали всё возможное — он получил весьма дорогостоящее и очень ценное образование. Уже к двадцати годам он был прекрасным специалистом в области ядов и противоядий, таким специалистом, которого брали с руками и ногами и которому могли платить до тысячи золотых в год. И Эвгард не замедлил воспользоваться всеми возможными деловыми предложениями, которые поступали к нему, благодаря чему вытащил из беспробудной нищеты свою несчастную семью.
Но вот в 1924 году стало все больше и больше нарастать недовольство в адрес тёмной княжны Эстер. Само собой, назревал переворот, в котором, к удивлению всех и вся, сыграл немалую роль Сомс Мип, человек, несмотря на свой низкий социальный статус и ещё меньшее жалованье, имевший почти свободный доступ ко всем секретным документам. За какие-то недели мистер Мип, обычный канцелярский работник, стал одним из самых влиятельных людей во дворце тёмной княжны. В семье Мип прочно поселилось материальное благополучие.
А в 1926 году в семье Летисии и Сомса родился ещё один сын, которого назвали Эммануилом. К счастью или к сожалению, ему не пришлось испробовать на себе унижений и нищеты, а потому он ни на йоту не ценил то, что у него было. Его баловали и родители, и старший брат, который изредка навещал мать и отца. И, как выяснилось уже через пятнадцать лет, единственное, к чему Эммануил питал склонность — к транжирству. (Летисия с ужасом узнавала в своём любимом младшеньком Рональда де Бротт, своего дядю, о котором ей так много рассказывал отец.) Эммануил не стремился к наукам, его не занимало дело его отца: он не занимался и не интересовался политикой, знание законов которой легко бы обеспечило ему пропуск во дворец. Только желание безудержно тратить деньги.
В итоге в 1960 году, когда Эвгарду было уже пятьдесят семь лет, а Эммануилу — тридцать четыре, Эвгард был уже состоятельным и уважаемым человеком в тёмном сообществе и, надо сказать, человеком женатым, а Эммануил всё так же сидел на шее родителей, постепенно спиваясь и теряя человеческий облик. Он прожил ещё пятнадцать лет, вконец измотав не только родителей, но даже и брата.
А ещё через пятнадцать лет случилось настоящее чудо: в семье Сомса и Летисии родилась дочь, которую было решено назвать Эльвирой. Словно платой за появление новой жизни стала смерть в 1991 году Эвгарда.