Ещё одной интересной особенностью этого дерева является то, что его не едят черви. Другие деревья часто бывают источены личинками насекомых, но кедр – исключительно здоровое дерево. Возможно, это связано с его запахом, который нравится и белым людям – у них есть даже такие духи.
Мы делали флейты из кедрового дерева, но луки – очень редко. Если вещь из этой древесины ломается, то часто в нескольких местах сразу.
Для барабанов нам требовалось лёгкое и звонкое дерево, и таким деревом был вяз. Его легко можно было согнуть и разрезать на тонкие полосы. Когда мы сделались фермерами, то стали в ещё большей степени использовать это дерево. Однажды, будучи далеко от дома, я обнаружил, что у моего фургона сломалась ось. Вместо сломанной оси я вставил палку из вяза. Я надеялся, что она выдержит, пока я доберусь домой и заменю её на что-нибудь более прочное. На конце палки я проделал дыру и вставил туда железный болт. Я чувствовал, как хорошо он входит в мягкое дерево. Однако спустя несколько дней я увидел, что та часть дерева, через которую прошёл болт, затвердела и стала прочной. Это меня удивило, я рассказал об этом другим, и среди наших фермеров вяз стал широко использоваться.
Бузина была лучшим деревом, пригодным для чубуков трубок. Сердцевина его очень мягкая. Выбиралась подходящая ветка, и сердцевина выжигалась, для чего использовали горящую палочку. А когда у нас появилась проволока, мы стали тем же способом делать чубуки из ясеня. Как и клён, ясень даёт сладкий сок, если пробить отверстие в стволе. Мы собирали его и пили, но не пробовали делать из него сахар. Первый сахар был принесён к нам белыми людьми.
Бузина, как и другие деревья, имеет свои особенности. Когда она разветвляется наподобие вилки, то это место становится очень прочным, и его трудно расщепить. Эти «вилки» мы использовали, чтобы подпирать шесты типи во время сильного ветра, когда нужна была дополнительная прочность. Игрушечные ружья мы всегда делали также из бузины, так как было легко просверлить отверстие в середине.
Сейчас белые люди активно занимаются изучением растений, но делают это совсем иначе, нежели индейцы. Если белый человек не знает, ядовито ли растение, то он испытывает его на своих ближних – животных. У нас всё было по-другому: животные являлись нашим знахарям в видениях и рассказывали им, какие травы и растения хороши для еды, какие для лекарства, а какие ядовиты, а также показывали, где они растут.
Были ещё растения, из которых делались разные краски. Этими яркими красками мы раскрашивали иглы дикобраза, перья, одежду и наши типи.
Весной было много дикого винограда. Его листья и ягоды женщины собирали и складывали в специальные мешочки. Это всё растиралось и перемешивалось, в результате чего получался красивый красный цвет, он был ярким и сохранялся в течение долгого времени не только на перьях, но и на мокасинах, даже после долгой носки.
Я помню тонкое растение в два-три фута высотой. Оно имело длинные колючки, из-за чего его очень не любили наши лошади. Мы, мальчики, называли его вражьей ногой. Мы часто играли в такую игру, когда представляли себе, что это враг, и должны были подобраться к нему как можно ближе. У этого растения были цветы, которые в высушенном и растертом виде давали жёлтый цвет различных оттенков. Мы красили этой краской стрелы, перья и другие предметы.
Удивительно, до чего маленькие мальчики любят жевать резинку! Они идут в магазин и покупают там упаковку жвачки в красивой обёртке. Мы же в детстве делали её сами. Мы собирали всякую зелень, что росла на равнинах и холмах и жевали её, пока она не превращалась в белую однородную массу. Наподобие жевательной резинки. Она имела приятный вкус и нравилась нам больше, чем сосновая смола, поскольку не крошилась.
Были растения, которые ценились только из-за приятного запаха. Полынь – одна из таких трав. Её запах очень стоек. Мы собирали её и вешали маленькие пучки на шею. Мужчины любили этот запах не меньше, чем женщины и если юноша отправлялся на свидание с любимой, то он собирал пахучие травы и вешал немного на шею себе и своей лошади.
Ещё одно небольшое вьющееся растение, произраставшее по берегам ручьев, имело не менее приятный запах. Мы развешивали его в наших типи, а женщины носили на шее в маленьких мешочках.