Смотрит подозрительно. Не доверяет, что бы я не говорил. И правильно делает, думаю. Время быть доверчивым ребенком королевских кровей для него прошло.
—Ровно по той причине, которую ты только что обозначит, дорогой брат. - мягко ответил я. —Если у нас нет никаких возможностей обороняться, никакие две-три сотни воинов против приличной армии не помогут нам. А единственная дорога к Ойнегесту ведет через наш замок. Если Сьен-Чьярта падет, мы просто прикажем сдать Ойнегест. Ни к чему без толку губить людей. Если же у нас есть возможность продержаться, если сумеем выстоять какое-то время - тогда вспомни, что Ойнегест тоже город-крепость. Как минимум квартал дружины. Стены там не сильно хуже замковых, полно башен, лабиринты из каменных зданий. Сами дружинники отлично знают город, там живут и их семьи. Они сумеют держать оборону какое-то время. А значит врагу придется или разделять войско, бросая часть на нас, а часть на город по единственной дороге, или сосредоточиться на чем-то одном. И тогда вторая крепость сможет бить войску в спину.
—К тому же… - продолжил я, прокашлявшись и выпив еще морсу из каких-то вкусных кислых ягод. —Теперь уже нет смысла держать в секрете еще кое-что. Видите ли, дорогой отец, я не просто так был нужен Ска-Унад. И, скажем так, бежал из плена я не совсем просто так, своими силами. Через меня, или Водена они хотели… заключить с нами сделку.
—Чего?!
—Сделку? Эти дикари?! О чем ты, сын мой?!
Ха. Именно такого удивления на их лицах я и ожидал. Разумеется, все это время я думал и о том, как объяснить семье наш союз с подземными варварами… Хотя, после всего, что я узнал, называть их варварами язык не повернется. С подземным народом. Здесь то, что я поперся прямо к ним, честью рода уже не отмажешь. А рассказывать о статиците я пока не планировал.
Так что за прошедшие сутки у меня зародилась иная версия.
—Видите ли, к ним тоже приходили наши мятежные бояре. Зная, разумеется, об их нелюбви к Эстеллам и нашему королевству, что расцвело на земле, которую они считают своей собственной. Но, дикари эти люди, или нет, они сумели раскусить обман в той сделке, которую предложили им бояре. А потому решили обратиться и к нам тоже.
—Ха, хитрецы! - хлопнул по столу отец. —Решили балансировать меж двух враждующих сил, выгадывая себе понемногу?! Но почему ты не рассказал об этом сразу?
Брат тоже подозрительно уставился на меня.
—А когда, отец? Когда замок был полон слугами и «слугами» - сделал я руками кавычки. —Доносивышими о каждом нашем шаге, а теперь разбежавшимися кто куда? Когда я все еще не мог быть вполне уверен в своем новом окружении? Не думай, что я такой гениальный. Я лишь послушал совета одного из старейшин Ска-Унад, который показался мне разумным. Прав я был, или нет, покажет время. Но я сделал так, как сделал. А теперь слушайте, о чем они мне сообщили.
И я вкратце обрисовал им нашу сделку. То, что за пределами домена Эстелл они временные союзники восставших бояр, а вот на нашей земле тут же повернут оружие против них и станут биться с ними как злейшие враги. Насчет того, действительно ли они обратятся против своих союзников, я выразил скепсис, но отец заверил меня, что уж в чем в чем, а в бесчестье и прямом клятвопреступничестве этих варваров еще никто не уличал. Да, в исполнении обещаний они хитры и выгадывают только свой интерес - что нормально для народа, столетиями преследуемого и уничтожаемого. Но их дикарские верования в их среде все еще сильны, а потому можно смело положиться на их слова, если их сказал старейшина.
Про статицит, который я даю им взамен, я умолчал, разумеется. Рассказав лишь о праве для них выстроить на наших землях свою крепость, а также праве после окончания активных боевых действий начать грабеж и разбой на подконтрольных боярам землях.
Тут, конечно, и отец, и брат погрустнели. Грегор было даже стукнул кулаком по столешнице, заявив, что они «совсем уже потеряли свое достоинство и перешли все границы» (только в менее печатной и более емкой форме). Но затем все-таки опомнился и, поразмыслив, признал, что желая сохранить все, легко все и потерять. А потому для начала сгодится и малая доля. Бог с ними, с городами, все равно мертвым Эстеллам до них дела не будет.
Согласился с этим и более хладнокровный Клаус.
—Не впустим ли мы сами на свою землю врага, более древнего и страшного, сын мой? - задумался Грегор.