Естественно она стала отвечать, мелкие споры постепенно стали перерастать в подначивание и обзывания потом драки ну и в войнушку. Но самое дерьмовое, что я и этому был рад, тащился от того что я вызываю в ней просто шквал эмоций, плевать каких, главное меня ни кто не перепрыгнет, ни кто не сможет влиять на нее как я.
Но потом появился этот гондон! И все. Ей стало плевать на меня, она тупо меня не замечала, что бы я ни делал, как бы ни старался достать игнорила все.
Тогда я решил зайти с другой стороны, показать и доказать, что он кусок говна, что не стоит он ее времени. И тут она опять сделала по своему, простила этого щенка. Ей было больно, я видел это в те секунды, но она не оценила мои старания, не осознала, что он слабак и не достоин ее. Не пришла не попросила, этого долбанного, прощения, что отреклась от меня, что забыла, плюнула и растерла.
Да! Я, эгоист, урод, не вменяемый псих. Согласен. Просто больной придурок. Но я не могу без нее. Она как наркотик для меня, доза, просто не обходимая, каждый день, срать какая реакция на меня, положительная или нет, мне надо, что бы в ее голове был только я! Пускай ненавидит, но я займу все ее мысли.
Сделал выводы, понял, что не надо доказывать ей, какие продажные уроды ее окружают, она добрая, простит, найдет оправдания и простит, всем скотам. Надо тупо гонять всех от нее. Плевать как, но что бы ни один хуй возле нее не крутился. И я гонял, как бы она не боролась со мной ни кого к ней не подпускал.
А когда она пропала, в те дни после хрени с машиной, когда я не знал где она, меня ломала так как ни когда. Глеб думал, что это из- за машины, я такой психованный, и я его не переубеждал. Стасян просто спас мою психику и нервы когда узнал где она. И это просто стало вопросом времени, когда я ее догоню.
И вот она со мной, рядом, доверчиво прижимается, грея шею своим дыханием. Несмотря на те обстоятельства, что толкнули ее в мои руки, я до усрачки рад. Пускай горит весь мир, пусть инопланетные твари поработят всех людей, разрушат все до основания. Плевать! Главное она рядом, на остальное плевать.
Ради нее я готов мучится со стояком не одну ночь. Стать пещерным человеком, научатся ловить рыбу на леску, охотится с палкой, да хоть что. Я все сделаю. Что бы ее защитить научусь убивать, и убью, любого, без разбора, попытайся он обидеть мою девочку. Знаю то, что я ее уберегу, костьми лягу, сдохну, если придется, но для нее сделаю все.
- Моя девочка - целуя ее в макушку - Все будет хорошо. Ты же веришь мне.
10 Аня
Просыпаться не хотелось. Хотелось нежиться в этих ощущениях. Как же приятны эти легкие поглаживание по спине, от лопаток к пояснице и обратно, это легкое прикосновение взывает щекотку, но смеяться меня не тянет.
Еле ощутимые поцелуи на шеи. «Ооо боже, как же хорошо!» В очередной раз рука, пробегая по позвоночнику, усиливает нажатия пальцев, со стоном выгибаю спину, плотнее прижимаясь к горячему телу. Ощущая поцелуи уже на подбородке, плавно переходящие на губы, такие же легкие и нежные. «Мало». Тянусь за губами, хочу большего, но они ускользают от меня.
Вот рука с поясницы, начинает свой подъем вверх, но уже не по спинке, а смещается по боку, подбирается к груди, добравшись, властно ее сжимает. Больше не могу. Хватаю мучителя за волосы на затылке и притягиваю, впиваясь в столь желанные губы, проникаю внутрь своим язычком и разведаю обстановку, а тут не плохо. Но долго хозяйничать мне не даль, и вот уже так же страстно начинают поглощать меня.
И тут, какая- то сволочь!, вылила на меня ушат холодной воды. До меня доходит, с кем я сейчас столь пылко целуюсь, и от кого мои трусики хоть выжимай. «Твою мать, Игнат!» Легла то я с ним спать, больше не кому.
Резко распахнув глаза, отталкиваюсь от него с такой силой, что больно впечатываюсь в стену, а мы в пещере! и скалистая стена не хрена не гладкая. Схватившись за ту самую обласканную грудь, смотрю на него в шоке. Перед глазами звезды, в ушат звенит, все тело дрожит от бега мурашек по нему.
-Игнат, ты охуел, чего творишь! Какого ты меня лапаешь?
- Блять! вот умеешь ты обламывать! Мне снилась, горячая мулаточка с которой мы... А не важно, все равно это оказалась всего лишь ты. Ладно, вставать пора, я посать, не подглядывай.