Дожди лили все чаще, пейзажи становились все серее, а деревья почти совсем избавились от груза, готовясь к зимней спячке.
Дрова в камине потрескивали, создавая уютную атмосферу, а мы кушали картошку и болтали о чем-то совсем не важном. Неважный разговор и самым важным человеком.
За окном усилился ветер и его гул был слышен даже через наши разговоры.
Громкий раскат грома заставил ойкнуть меня и вскочить со стула. Не то, чтоб я боялась грома, но просто он как-то слишком неожиданно грянул.
Влад подошёл ко мне и обнял. Стало спокойнее. Гораздо спокойнее. Влад только наклонился, чтоб меня поцеловать, как во всем доме потух свет. Я вцепилась руками в него, чтоб не потерять в тёмной комнате.
- Дана, ты мне кусок мяса сейчас оторвёшь.- со смешком говорит он.
Я ослабеваю хватку, но не отпускаю его.
- Нужно сходить в кладовку, там есть свечки.
- Я с тобой! - восклицаю я.
Я совсем не трусиха, но оставаться одной в темном доме, посреди леса, считаю неразумным. Влад держа меня за руку, и подсвечивая себе путь телефоном шёл первый, я плелась за ним.
Пока в кладовке Влад искал свечи, я осматривала старые вещи, покрытые вековым слоем пыли. Подойдя к резному серванту , похожему на бабушкин, я заметила , что на одной из полок лежит фотоальбом. Старый, потрепавшийся, пожелтевший от времени.
Я взяла его и в руки и покрутила. Обычный альбом в плотном чёрном переплёте. Он и близко не похож на современный.
- Я возьму это? , - спрашиваю у Влада.
Он оборачивается и кивает,
- Бери, что хочешь.
Я прижимаю альбом к груди, так как на улице дождь и он мог испортить и без того не идеальные страницы.
- Все, нашёл! Идём?
- Пошли, - я беру его за руку и мы бежим в дом, попадая под огромные капли дождя.
Пока Влад зажигал свечи и расставлял по дому, я отсвечивалась альбом телефоном и разглядывала старые фотографии.
- Чей это альбом? - спрашиваю я, когда Влад присаживается ко мне.
- Не знаю, я его не видел никогда.
Мы вместе открываем первую страницу, там какой-то новорождённый малыш. На второй снова этот же малыш, только в коляске. И чем дальше мы листали, тем взрослее становился ребёнок. Это был мальчик. Детские фотографии прекращаются, когда мальчишке было лет 5. Предпоследняя фотография была со школы, выпускного класса. " Мой любимый класс" - красовалась внизу подпись.
- Подожди, этот парень мне знаком , - говори. Влад указывая на парня стоящего справа. - Хм... где же я его видел? - он замолчал и с минуту внимательно рассматривал статного парнишку.
Ничего необычного. Просто школьный класс. Девочки с бантами , парни в рубашках. Стоят на воне здания , я вчитываюсь " детский дом N 32".
- Смотри, тут написано детский дом.
- Черт, я понял. Это мой отец. - по-моему он удивлён не меньше меня.
- Если это твой альбом, почему ты его никогда не видел?
- Отец не любит делиться воспоминаниями из детства.- он пожимает плечами.
Я переворачиваю ещё одну страницу альбома. На ней молодая женщина. Ее волосы уложены, на лице улыбка. Выглядит очень приятной женщиной.
- А это кто?- интересуюсь я.
- Моя бабушка , - отрезает Влад, затем закрывает альбом и откладывает его.
- Твой отец не смог ее простить?
- Дана, как простить человека, который испортил ему жизнь? - глаза Влада загорелись злодейским огнём.
- Если вспомнить , что сейчас твой отец владелец крупной сети ресторанов и прочей ерунды приносящей неплохой доход, то я едва ли могу назвать это " сломанная жизнь".
Влад хмыкнул и устремил свой взгляд в окно, которое то и дело освещалось ударами молний.
- Понимаешь, Дана. Мой отец рос без любви матери всю свою сознательную жизнь. Он сам добивался всего, без чьей либо поддержки. И когда родились мы, он был уверен, что дети с лёгкостью могут вырасти хорошими детьми и без матери. Поэтому нанимал нам кучу нянек, а сам с мамой налаживал финансовую сторону нашей семьи.
- Выходит, она сломала жизнь не столько ему, сколько тебе?
Он кивает.
- Если можно назвать так.- говорит он.
Я беру его за руку, чувствую влажность ладушки и ее напряжённость. Видимо, разговор давался ему тяжело.
- Ты вырос чудесным человеком. - шепчу я, и целую его в висок.
Он поворачивается и слабо улыбается мне. Конечно , я не смогла поднять его настрой, но он хотя бы постарался сделать вид.