Шаг, и ручей остается за спиной. Лишайник шуршит под ногами, когда я взбираюсь на холм. Взбираюсь своими, живыми ногами, ногами из плоти и крови. Босыми ступнями ощущаю мягкий влажный мох. Ладонь ложится на грубую кору древней ивы, медленно движется по ней. На ощупь она жесткая, шершавая и теплая. Неужели минуту назад я был в мире, где подобной теплоты больше не сыскать?
В ветвях ивы шустро юркают небольшие серые птички. Я смотрю на них и понимаю, что улыбаюсь. Прыжок вниз, в озерцо. Брызги в разные стороны. В лучах солнца они светятся словно энергетические разряды. Разряды… будь я там, снаружи, такое сравнение вызвало бы у меня очередной приступ. Глубокий вдох. Чувствую, что летний ветер несет с востока, с обширных сельскохозяйственных полей запах свежескошенной люцерны.
Из-под ног во все стороны бросаются малюсенькие лягушки. Дно водоёма покрыто песком и мягкими водорослями. Перебираю пальцами в прохладной воде, ощущая мягкую песчаную кашицу на своей коже.
Сколько раз я видел это место? Десятки? Сотни раз? Это не важно. Не важно, что оно, моё персональное лето, всего лишь компьютерная симуляция, хранящаяся где-то в глубинах интернета, на арендованном сервере. Сейчас компьютерная программа кажется мне реальнее чем… чем реальность. Все за пределами виртуала - будто бы дурной сон.
Вот могучая тень старинной ивы осталась позади. На мои плечи и голову давит тяжелое пекло летнего полудня. Казалось бы, солнечный жар должен утомлять, терзать кожу, но меня он радует. Впереди обрывистая круча и тропа, полузатерявшаяся в зарослях шиповника. За ними, до блестящей вдали серебряной нити неширокой речонки, распростерлись зеленые полотна люцерновых лугов. Они манят меня обилием жизни, и я поддаюсь, устремляясь к полям.
«Чертова виртуальная реальность – единственная полезная вещь, которую предложил бесплатный психолог», – думаю я.
А ведь неплохо было бы остаться тут навсегда. Бродить по летнему лесу, наслаждаться теплыми вечерами и спокойными ночами. И что с того, что мое настоящее тело будет медленно умирать там, в реальности? Я готов бродить здесь, пока мой разум не угаснет после смерти. Это счастье по сравнению с бесконечными кислотными дождями, искалеченными телом и разумом. По сравнению с воспоминаниями о прошлом… с видениям… с приступами… Я не сомневаюсь в своем выборе. А что тут думать? Останусь тут, пусть на неделю, на полторы. Но туда… в мир боли я больше не вернусь.
Тропа приводит меня к широкому зеленому полю. Захожу в люцерну по щиколотки и чувствую, как по спине бежит неприятный холодок. Жесткий ком паники поднимается откуда-то снизу живота и медленно движется к горлу. Учащается дыхание. Тяжелые капли пота катятся по щекам на подбородок и падают вниз сквозь зеленые листья люцерны так, словно их не существует.
- Я не чувствую ног, – хриплю я сам себе. Во рту пересохло, губы еле движутся.
Перед глазами, как сквозь туман, проявляется картина из прошлого.
Яркая вспышка, потом грохот и боль. Грязь везде. В одеже, во рту, в глазах, во мне. На вкус она как кровь. Смотрю вниз - и вижу клочки окровавленных армейских штанов. Ног ниже колен больше нет, только острые обломанные кости и прикипевшая к танковой броне кровоточащая плоть. Моя плоть. Потом все рушится. Сначала воспоминание, потом окружающееся пространство. Они схлопываются друг в друга, а потом наступает темнота и холод.
2
Шлем с грохотом падает на пол. Яркая летняя картинка, словно утренний сон, развеивается, не оставляя и следа. Сажусь на край вонючего дивана. Из-под ног с жестяным звоном во все стороны бросаются малюсенькие лягушки… Нет, не лягушки, это катятся пустые пивные банки. Глубокий вдох. Вокруг темнота. Внезапно приглушенный одиночный стук в коридоре. Что? Что это было? Пристально всматриваюсь в густую тьму дверного проема. За мной кто-то следит?