Где―то в глубине сумки вновь зазвонил мобильный. Брать трубку сейчас, когда я бежала по тротуару на каблуках и с горячим кофе в руках ― вряд ли хорошая идея. Через некоторое время включится голосовая почта, и я проверю сообщение сразу, как только доберусь до своего рабочего места.
Если после опоздания меня, конечно, не уволят.
Вбежала в здание и влетела в почти закрывающиеся двери лифта. Кое―как взглянув на наручные часы, с ужасом осознала, насколько плохи были мои дела.
11:56. Иисусе!
До нужного этажа кабина домчалась намного быстрее обычного ― наверное, посочувствовала моему чертовски дрянному положению.
В офисе меня встретила привычная рабочая суетливость: звонили телефоны, гремели кнопки клавиатуры, стучали степлеры, а в воздухе витал слабый, уже такой привычный запах напечатанной бумаги.
Знакомая фигура в красном платье, словно почувствовав моё присутствие, тут же повернулась, а затем на мгновение облегченно прикрыла глаза.
— У себя? ― одними губами прошептала я.
Осторожный, почти конспиративный кивок.
— Давно не выходил, ― так же одними губами ответила подруга, мысленно подразумевая следующее: возможно, он не заметит, что ты опоздала на три часа.
Чертовых три часа!
Я только и успела, что поставить на стол пластиковый стаканчик и скинуть с плеча сумку. В эту же секунду открывающаяся дверь кабинета заставила вздрогнуть.
— Эбигейл, ― знакомый волевой голос моментально образовал в приемной ― без лишней скромности признаться, ― гробовую тишину, ― зайди ко мне.
— Да, мистер О`Доннелл, ― тихо ответила, чувствуя, как от обреченности и страха подгибаются коленки.
Влипла. Я определенно влипла!
Успокаивающий взгляд подруги немного подбодрил и, взяв со стола блокнот, я сделала вдох и направилась к кабинету.
Сэмюэль О'Доннелл был приятным мужчиной лет сорока пяти афроамериканской наружности с невероятно завораживающими серо―голубыми глазами. Несмотря на всю суровость и твердость, которые были присущи его характеру, я никогда не встречала руководителя добрее.
Звучит невероятно, но это был неоспоримый факт.
Восемь месяцев назад Сэм стал моим Ангелом―Хранителем: поверил в мои ответственность и желание работать, дал мне место, многому научил… а теперь мне предстояло попытаться объяснить причину, по которой я его, скорее всего, разочаровала.
Что я скажу? Что совершила прогулку на вертолете, застряла на острове с человеком, от которого бежала из Нью―Йорка, заночевала с ним в пещере ― подробности лучше опустить, ― а затем до чертиков в голове напилась на его яхте? Что опоздала потому, что утром чувствовала страшнейшее ― и к слову, первое в своей жизни ― похмелье? Право же, это было бы не лучшее объяснение.
В любом случае, Сэмюэль не позволил мне дать даже такого.
— Несколько часов назад нам поступил новый заказ, ― подходя к столу, произнес он прежде, чем я переступила порог кабинета, ― очень важный. Он требует повышенного внимания, и, ко всему прочему, незамедлительного и безукоризненного выполнения.
Поняв, что тема с опоздаем, если и не закрыта, то, по крайней мере, отложена, открыла нужную страницу и стала записывать:
— Это будет благотворительный бал―маскарад. Приглашены весьма влиятельные люди, поэтому всё должно быть организовано по высшему классу. ― кивала, делая соответствующие пометки. ― Клиент прислал некоторые пожелания, но в основном захотел, чтобы декорации, музыка и тематика были продуманы именно нами. Должна быть организована выставка. На ней будут представлены работы сироток из всех наших приютов. Сумма, которую удастся собрать, будет направлена в фонд помощи этим детям.
Какое хорошее дело, ― подумала, чувствуя, как теплеет на душе.
— Сколько у нас времени?
— Три дня.
— Три дня? ― замерла, а затем медленно подняла голову. ― Но… мистер О`Доннелл, это невозможно. Если мероприятие будет таким широким и значимым, как вы говорите, то для того, чтобы не сделать ошибку, нужно спланировать всё до мелочей. А за такой короткий срок, шанс сделать всё безукоризненно, сводится практически к нулю.
— Я и сам осознаю это, ― ответил Сэм, и я поняла, что именно так оно и есть, ― и даже пытался объяснить это заказчику, но он не стал меня слушать. Три дня ― и это было его последнее слово.
— Почему вы не отказались Зачем взяли на себя такую ответственность?
— Если бы ты видела этого человека, то поняла бы, ― он вскинул руку к волосам и как―то нервно усмехнулся, ― этой властности в его глазах просто нельзя сказать «нет». Он ведет себя так, словно не только этот город, но и весь мир принадлежит ему.