Брела по улице, изо всех сил пытаясь не растянуться на асфальте. Обнимала себя руками и едва волочила ноги, ощущая, как по щекам всё ещё льются слезы. Мне хотелось кричать. Громко, пронзительно и исступленно. Но я молчала, понимая, что не могу позволить такой огромной боли врываться наружу полностью ― это сломает меня; превратит в бессердечную куклу, неспособную испытывать ничего, кроме обреченности и всепоглощающей, разъедающей душу пустоты.
Мысли вертелись с такой скоростью, что становилось дурно. Голова кружилась, и я несколько раз прислонялась к дереву, цепляясь пальцами за крепкую кору. Я никогда не думала, что стану проходить через это снова. Что будет вновь терять твердость под ногами; вновь ощущать, как сердце кровоточит, словно тысячи осколков безжалостно рвут его изнутри; вновь желать забиться в самый дальний уголок вселенной, чтобы спрятаться от воздуха, который полностью пропитан Его запахом; вновь хотеть просто перестать чувствовать. Потому что терпеть эту боль было почти запредельно.
В этот раз она проявлялась сильнее. Намного.
И в этот раз я понимала, что могу не подняться. Слишком высоко я взлетела.
Мимо пронеслось несколько парней на скейтах, и это пусть и немного, но вернуло в реальность. На высотные здания вокруг уже медленно опускались сумерки, значит, ходила я долго. Лишь узнав запах знакомой выпечки, поняла, что ноги сами принесли меня к дому. К месту, где всё снова напоминало о Нем.
Теперь и этот город. Теперь и здесь повсюду мелькали лишь Его образы.
Прошла через холл, а затем медленно приблизилась к лифту. Шаги становились тяжелее, ноги отказывались слушаться. Опершись рукой о стену, зажмурилась, ощущая, как слезы вновь обжигают кожу; душат, перекрывая доступ к кислороду.
Я не могла подняться наверх. Не могла войти в квартиру. Воспоминания не станут жалеть ― они нахлынут с силой, которая мгновенно разорвет на части.
Попыталась сделать вдох, но голова закружилась сильнее, и, окончательно утратив силы, тело начало безвольно скатываться вниз. Я уже опустилась на пол, когда почувствовала, как чьи―то руки сжали плечи.
— Эбби! ― взволнованный голос раздался в голове очень отдаленно. Реальность это была или нет, я не понимала. Как и то, в каком мире находилась. ― Эй, ты меня слышишь? ― пальцы коснулись запястья. ― Эбби? Ты здесь? Нейт! Подгони машину!
Когда теплые ладони легли на лицо, слегка приподняла отяжелевшие веки. Сознание понемногу возвращалось, а с ним и боль, притупившаяся всего на мгновение.
Очертания широкого лба и высоких скул становились более ясными. И очень скоро я узнала мужчину, голос которого ещё недавно казался игрой воображения. Он смотрел на меня с таким беспокойством и такой теплотой, что становилось легче дышать.
— Грег…
— Слава Богу… ― прошептал, сжимая моё лицо в ладонях, ― …я так испугался… ― зеленые глаза стали серьезнее, ― …почему ты в таком состоянии? Ты не ранена?
Воспоминания вновь накрыли огромной ледяной волной. Замотала головой и всхлипнула, понимая, что больше не имеет сил удерживать это в себе.
— Я не могу… у меня не получается…
— Эбби, что…
Отчаянно цеплялась за рукава его пиджака, пока слезы неумолимо текли по щекам.
— Я не думала, что всё будет так… что он снова это сделает… после всего, что было… после обещаний, которые он дал… ― Грег попытался помочь мне встать, но я сильнее стиснула плотную ткань, вынуждая его помедлить. ― Я просто пытаюсь понять… почему… и за что… ― голос дрожал и срывался, а слезы почти полностью затуманили глаза пеленой. ― Почему я прохожу через это снова…
— Если бы у меня был ответ…
Из её горла вырвался нервный смешок.
— Мне просто не суждено быть счастливой… вот и весь ответ…
— Нет, не смей думать так. Ты будешь счастлива, слышишь? Я обещаю.
— Мне так больно… ― судорожно выдохнув, прошептала, ― …так больно…
— Иди сюда. ― он начал подниматься, осторожно увлекая меня за собой, и когда я встала на ослабевшие ноги, прижал к себе. ― Пойдем наверх. Тебе нужно отдохнуть.
— Нет!.. ― голос сорвался. Я вцепилась в его руки так сильно, наверное, слишком сильно. ― Я не хочу!.. Только не туда, прошу!..
— Эбби…
— Умоляю!..
— Эбби! ― Грег слегка тряхнул меня, вынудив посмотреть ему в глаза. ― Всё хорошо. Я не поведу тебя туда насильно.
— Я верила ему… ― всхлипнула, осознавая, что становится всё холоднее, ― …и теперь так боюсь… что не справлюсь… так много боли для меня одной… её так много…