Констебль Бэнкс был ранен – по крайней мере, он сам так считал, поскольку пуля пробила шлем. И все же отчего-то он не торопился падать замертво, а продолжал отстреливаться: видимо, пуля прошла через пустое пространство между его макушкой и внутренней частью шлема. Его напарнику, констеблю Хопперу, повезло меньше. Уже трижды пули прошли вскользь по его мундиру, чиркнули по плечу, одна вонзилась в ногу. Он с яростным ревом завалился набок, пытаясь нащупать в кармане запасные патроны.
Злодеи, планировавшие отбить Вамбу, будто потешались над констеблями – они явно целились мимо. К тому же убивать туземца им, судя по всему, было строго-настрого запрещено, поскольку в него никто ни разу не выстрелил. Один из нападавших ринулся к Вамбе под прикрытием своих сообщников, схватил его за воротник рубахи и рывком поднял на ноги.
Доктор Доу, выглядывавший из-за своего фонарного столба, улучил момент и ринулся на человека в черном, оттолкнул Вамбу в сторону и сцепился с незнакомцем. Лишь в последний момент он отбросил от себя его руку с револьвером. Раздался выстрел, пуля прошла над плечом доктора и, судя по звону разбившегося стекла, попала в одно из ближайших окон.
Доктор был безоружен – его саквояж валялся в нескольких ярдах в стороне. Без своего скальпеля или на худой конец ланцета он ничего не мог противопоставить человеку в черном. Тот схватил его за горло и приставил горячее дуло прямо к его скуле – Натаниэль Доу почувствовал боль, услышал шипение, но даже не поморщился. В голове появилась мысль: «Нужно будет сразу же обработать “антижгином доктора Перре”, чтобы не остался ожог… если только меня сейчас не пристрелят».
– Стоило сразу же пристрелить тебя, – прошипел человек в черном в самое ухо доктору Доу, – чтобы ты не путался под ногами.
Он взвел курок – доктор Доу дернулся. Человек в черном сдавил его горло еще крепче. Доктор увидел грубые очертания лица под шарфом, различил каждую ворсинку на этом шарфе. Под темными стеклами защитных очков проглядывали злые прищуренные глаза.
Натаниэль Доу чувствовал едкий запах пороха от револьверного ствола у своего лица. Он вдруг подумал, что запах чернослива намного приятнее, и машинально попытался его уловить, но вместо этого почувствовал какой-то другой запах. Очень знакомый запах, вот только он не смог вспомнить, что это такое.
Доктор услышал отчаянный крик Джаспера…
Мальчик был в ужасе.
Все повторялось. Он ничего не мог поделать, и его последнего родного человека сейчас убьют!
Это его вина! Он заставил дядюшку в этом участвовать! Он его сюда привел! Из-за него дядюшка беспомощно болтается в руке у человека в черном, и тот вот-вот…
– Не убивать! Не убивать доктор! Доктор хороший! – неожиданно завопил Вамба.
Сидя на земле, он тянул человека в черном за штанину, но тот его словно не слышал. Зато он услышал резкий протяжный свист, доносящийся уже буквально из-за угла и с каждым мгновением все приближающийся. Полицейские свистки было ни с чем не спутать…
– Уходим!
Человек в черном отшвырнул доктора Доу от себя прочь и ринулся в темнеющую подворотню. Его сообщники, отстреливаясь от Бэнкса и Хоппера, все еще палящих без особого толка, бросились следом за ним…
Все закончилось. Доктор кашлял и тер горло, Вамба испуганно отполз в сторону, а Шнырр Шнорринг прекратил прикидываться мертвым, подобрал свой котелок и напялил его на голову.
– Клянусь, я попадал в них! – сквозь сжатые зубы процедил Хоппер. Выронив револьвер, он схватился за простреленную ногу.
– Я и сам попадал! – Бэнкс подошел к тому месту, где совсем недавно стоял тот, чью грудь, констебль мог бы поклясться чем угодно, он пару раз продырявил, в то время как незнакомец не то что не упал, а лишь слегка отдернулся, как от легкого толчка. Крови на камнях брусчатки не было – только какие-то щепки.
В переулке появились еще полицейские. Четверо. Все с дубинками в руках. Один держал перед собой фонарь.
– Бэнкс? Хоппер? – удивленно проговорил констебль с фонарем. – Что здесь творится?
– Появились неизвестные и открыли по нам огонь, – сообщил Бэнкс. – Они скрылись в подворотне. Гнаться за ними бессмысленно – это проходной двор…
Джаспер не слушал, о чем говорили констебли. У него в ушах все еще раздавались звуки выстрелов, а во рту был мерзкий привкус, будто он только что сжевал пригоршню пороха.
– Дядюшка! Ты цел?
Доктор поглядел на Джаспера. Может, физически с ним и было все в порядке, но выражение лица дядюшки очень испугало племянника. Что-то в нем изменилось, словно кто-то переключил некий невидимый рычаг.