Что ж, в какой-то момент Руффус уперся в стену – образно выражаясь, естественно. И тогда я убедил его пройти моим путем. Я сделал так, что он набрел на след, который привел нас к единственному выжившему в прошлой экспедиции, мистеру Робертсону, отшельнику, обитавшему в лачуге в самом сердце джунглей.
Уж не знаю, как именно мистер Блохх его разыскал, но это ведь мистер Блохх, о чем тут говорить. В общем, из путаного рассказа мистера Робертсона выяснилось, что, когда профессор Гиблинг двадцать лет назад поймал Черного Мотылька, бабочка заразила всех членов экспедиции безумием и паранойей. Кто-то погиб, кого-то убили, сам Робертсон сошел с ума, и его бросили в джунглях. Мистер Блохх каким-то образом разгадал код безумной болтовни отшельника Робертсона, и из нее я по крупицам выделил направление, ключевые места и переправы.
Все дальнейшее прошло довольно быстро. Мы отыскали и поймали Черного Мотылька. Мои злоключения в этих проклятых джунглях скоро должны были закончиться…
Просто блуждать по болотам довольно тяжкое предприятие, скажу я вам, а еще и притворяться при этом бравым охотником… мой запас терпения и сил был уже на исходе, нервное напряжение было таковым, что я едва не падал в обморок. Я не обладал выносливостью и силой настоящего сэра Хэмилтона – я ведь просто банковский клерк, который до того никогда не покидал Габен. Пару раз я был близок к провалу, и профессор стал что-то подозревать, а уже ближе к концу экспедиции я понял, что он раскусил обман. Разумеется, он не знал, кто я такой, не имел ни малейших догадок о моих истинных целях. Он был уверен, что меня подослали из клуба «Гидеон» из-за пари сэра Крамароу, чтобы я каким-то образом сорвал охоту. Но дело уже было сделано – впереди нас ждал путь домой.
Всю обратную дорогу в Габен я восстанавливал силы, ведь еще ничего не было кончено. На вокзале мы с мистером Блоххом и его людьми должны были перехватить Черного Мотылька, а профессор – исчезнуть, но кое-что пошло не по плану. Мы недооценили паранойю профессора Руффуса: он заранее вызвал мистера Келпи, которому доверял, и решил передать ему Черного Мотылька. А потом вмешались вы, доктор, и полиция…
Тогда мне пришлось действовать на опережение. Чтобы скрыть свою причастность, я похитил дневники профессора Руффуса, которые могли бросить на меня подозрения. Следом мы похитили Вамбу и даже успели прежде, чем он поделился с вами подробностями об экспедиции, но каким-то образом он умудрился сбежать… Сегодня утром мы выяснили, где он прячется, и явились туда, но вы снова влезли и все испортили.
Вероятно, я должен принести вам, доктор, свои извинения за то, что едва вас не убил. Правда, если бы я не упустил тогда возможность, полагаю, нынешнего разговора бы не было. Секундное промедление, мгновенное сомнение – и вот я сижу здесь, а вы сидите там… И если бы я тогда не колебался… Наверное, очень грубо с моей стороны жалеть вслух о том, что я вас не прикончил, так, доктор? Прошу прощения. Но правда такова: если бы вы не встряли в это дело, со всем моим уважением (хотя о каком уважении речь?) к полиции Тремпл-Толл, они бы ни за что меня не разоблачили.
Запах мази и чесотка… Подумать только… Ну да ладно. Что ж, вот, пожалуй, и вся история…
В кабинете профессора Гиблинга тикали часы – это был единственный звук, который сейчас здесь раздавался. Ну, и еще порой урчал живот констебля Бэнкса.
Все молча обдумывали услышанное. Полицейские недоуменно переглядывались – судя по всему, они впервые присутствовали при том, что на их языке зовется «чистосердечным признанием», и не знали, как себя вести, что делать. Их к такому не готовили. Их учили, что признание можно получить лишь одним способом – выбить, но этот клерк… он не выглядел так, будто его как следует отделали перед всем этим весьма затянутым и подробным рассказом.
– Но это ведь далеко не вся история, – нарушил молчание доктор Доу. – Вы опустили ваш поиск второго Черного Мотылька…
– Второго? – пораженно прошептал сэр Крамароу.
Пиммз поднял бровь и усмехнулся:
– Вы и об этом знаете?
– Но откуда бы взяться второму Черному Мотыльку? – удивленно спросил констебль Бэнкс.
– Профессор Гиблинг, – просто сказал доктор Доу.
– Все верно, – подтвердил мистер Пиммз. – Вы ведь сами говорили, сэр Крамароу, что не верите профессору Гиблингу, считаете, будто он солгал и все же привез тогда, двадцать лет назад, в Габен Черного Мотылька, мол, он спрятал его в каком-то тайнике, чтобы тот никому не достался.