Что ж, в какой-то момент Руффус уперся в стену – образно выражаясь, естественно. И тогда я убедил его пройти моим путем. Я сделал так, что он набрел на след, который привел нас к единственному выжившему в прошлой экспедиции, мистеру Робертсону, отшельнику, обитавшему в лачуге в самом сердце джунглей. Уж не знаю, как именно мистер Блохх его отыскал, но это ведь мистер Блохх, о чем тут говорить. В общем, из путаного рассказа мистера Робертсона выяснилось, что профессор Гиблинг двадцать лет назад успешно поймал Черного Мотылька и бабочка заразила всех членов экспедиции безумием и паранойей. Кто-то погиб, кого-то убили, сам мистер Робертсон сошел с ума, и его бросили в джунглях. Мистер Блохх каким-то образом разгадал код безумной болтовни отшельника Робертсона, и из нее я по крупицам выделил направление, ключевые места, переправы.
Все дальнейшее прошло довольно быстро. Мы отыскали и поймали Черного Мотылька. Этим проклятым джунглям скоро должен был прийти конец. Просто блуждать по болотам довольно тяжкое предприятие, скажу я вам, а еще и притворяться при этом бравым охотником… мой запас терпения и сил был уже на исходе, нервное напряжение было таковым, что я едва не падал в обморок. Я не обладал выносливостью и силой настоящего сэра Хэмилтона – я ведь был просто банковским клерком, который до того никогда не покидал Габен. Пару раз я был близок к провалу, и профессор стал что-то подозревать, а уже ближе к концу экспедиции я понял, что он раскусил обман. Разумеется, он не знал, кто я такой, не имел ни малейших догадок о моих истинных целях. Он был уверен, что меня подослали члены Клуба джентльменов-любителей науки из-за пари сэра Крамароу, чтобы я каким-то образом сорвал охоту. Но дело уже было сделано – впереди был путь домой.
Весь обратный путь в Габен я восстанавливал силы, ведь еще ничего не было кончено. Более того, все только начиналось. На вокзале мы с мистером Блоххом и его людьми должны были перехватить Черного Мотылька, а профессор – исчезнуть, но кое-что пошло не по плану. Мы недооценили паранойю профессора Руффуса: он заранее вызвал мистера Келпи, которому доверял, и решил передать ему Черного Мотылька. А потом вмешались вы, доктор, и полиция…
Тогда нам пришлось действовать на опережение. Чтобы скрыть свою причастность, мы похитили дневники профессора Руффуса, которые могли бросить на меня подозрения. Похитили Вамбу прежде, чем он успел поделиться с вами подробностями об экспедиции, но каким-то образом он умудрился сбежать… Сегодня утром мы выяснили, где он прячется, и явились туда, но вы снова влезли и все испортили.
Вероятно, я должен принести вам, доктор, свои извинения за то, что едва вас не убил. Правда, если бы я не упустил тогда возможность, полагаю, нынешнего разговора бы не было. Секундное промедление, мгновенное сомнение, и вот я сижу здесь, а вы сидите там… И если бы я тогда не колебался… Наверное, очень грубо с моей стороны жалеть вслух о том, что я вас не прикончил, так, доктор? Проше прощения. Но правда такова: если бы вы не встряли в это дело, со всем моим уважением (хотя о каком уважении речь?) к полиции Тремпл-Толл, они бы ни за что меня не разоблачили.
Запах мази и чесотка… Подумать только… Ну да ладно. Вот, пожалуй, и вся история…
В кабинете профессора Гиблинга тикали часы – это был единственный звук, который сейчас здесь раздавался. Ну, и порой урчал живот констебля Бэнкса. Присутствующие обдумывали услышанное. Полицейские недоуменно переглядывались – судя по всему, они впервые присутствовали при том, что на их языке зовется «чистосердечным признанием». И они не знали, как себя вести, что делать. Их к такому не готовили. Их учили, что признание можно получить лишь одним способом – выбить, но этот клерк… он не выглядел так, будто его как следует отделали перед всем этим весьма затянутым и подробным рассказом.
- Но это ведь далеко не вся история,- сказал доктор.- Вы опустили ваш поиск второго Черного Мотылька…
- Второго?- пораженно прошептал сэр Крамароу.
Пиммз поднял бровь и усмехнулся:
- Вы и об этом знаете?
- Но откуда бы взяться второму Черному Мотыльку?- удивленно спросил констебль Бэнкс.
- Профессор Гиблинг,- просто сказал доктор Доу.