- Признаюсь вам, для меня все это в новинку,- тем временем продолжил мистер Граймль.- Прежде я просто брел по следу, вынюхивал да подслушивал, иногда выбивал долги. Но это… слишком хитроумная обманка даже для старика Граймля. Свести с ума человека несложно, сложно подстроить так, чтобы сумасшедший делал то, что вам нужно.
- С сумасшедшими проще, мистер Граймль,- ответил мистер Блохх.- Они действуют еще более предсказуемо, чем обычные, нормальные люди. Главное понять, какой именно вид безумия имеет место. И паранойя… один из наиболее легко контролируемых. Обожаю паранойю. Вы не забыли вручить нашему другу с Каштановой улицы револьвер? Без револьвера ничего не получится.
- Как я мог забыть?- недовольно пробурчал мистер Граймль.- Я все-таки не новичок какой, а частный сыщик с опытом более…
- Да-да, мистер частный сыщик,- перебил его мистер Блохх,- если мне не изменяет память, вы исчезали не просто так, а должны были кое-кого отыскать.
Мистер Граймль нахмурился, перевернул очередную газетную страницу и не глядя уставился на чернильное полотно статей. Едва шевеля губами, словно зачитывая их себе под нос, произнес:
- Я все узнал. Интересующая вас личность действительно еще жива. Этот человек… вы никогда не поверите, где он.
- Удивите меня.
- Он сидит в карцере в Хайд. Никто его не видел годами, прочие заключенные и вовсе не имеют о нем ни малейшего представления. Но мне удалось разговорить бывшего надзирателя, он подтвердил, что интересующая нас личность действительно там. Все вами описанные симптомы присутствуют. Этот сумасшедший твердит, что у него украли жизнь, украли его память, что якобы годами он ходил на службу, но при этом он не может ответить, что это за служба такая.
- Хайд? Вы уверены?
Мистер Граймль хмыкнул и осторожно, чтобы не нарушить свою маскировку, за газетой протянул соседу по скамейке мятый конверт, пухлый из-за бумаг.
- Здесь все,- сказал он и, когда мистер Блохх спрятал конверт в карман пальто, перевернул очередную страницу газеты.- Весь мой след: бумажный и действительный – я все записал.
- Хорошая работа, мистер Граймль.
- Меня волнует, как вы до него собираетесь добраться. В карцеры Хайд невозможно попасть. Они охраняются лучше, чем банковское хранилище Ригсбергов.
Мистер Блохх несколько помедлил с ответом:
- У меня есть человек на эту роль.
- У вас всегда есть какой-нибудь человек на какую-нибудь роль,- прокомментировал мистер Граймль.
Мистер Блохх ничего на это не ответил. Он снова поглядел на свои часы и, улучив момент, вдруг нажал на небольшую кнопку, останавливающую ход стрелок. И в этот миг с аэробакенов и столбов на площади завыла штормовая тревога. Движение на проезжей части на мгновение как по команде остановилось, пешеходы застыли, подняли головы и, не сговариваясь, нахмурились, но уже в следующую секунду все вернулось на круги своя, лишь туман поднялся еще на пару дюймов, но теперь это был уже не просто туман – это был предвестник скорого шквала. Второго за одну только эту неделю.
- Как вы это делаете, хотел бы я знать?- спросил частный сыщик, но вместо ответа мистер Блохх сказал:
- Все произойдет сегодня. Будьте готовы, Граймль. Фиш сделает свою часть, вы должны выполнить свою. Не подведите меня.
После чего встал и, не прощаясь, двинулся к мостовой. Мистер Граймль покачал головой, сложил газету и отправился обратно, в сторону своей крошечной конторки возле редакции газеты «Сплетня».
Мистер Блохх тем временем замер на бордюре, поднял вверх правую руку и принялся раз за разом, словно сигнализируя кому-то, распрямлять пальцы: «пять… пять-четыре… два… четыре… один… три… пять… один… один…». После чего он как ни в чем не бывало опустил руку, дождался, когда из потока экипажей отделится небольшой черный «Трудс» и подкатит к нему. Боковой фонарь на экипаже пару раз мигнул, дверь открылась, и мистер Блохх забрался внутрь.
Как только он оказался в экипаже, «Трудс» тронулся и покатил в сторону улицы Бремроук.
- Я вижу, вы чем-то сильно возмущены, мадам,- сказал мистер Блохх, пряча часы в жилетный кармашек.
На сидении напротив застыла холодная статуя в темно-синем, почти черном, с душащим горло воротником платье и пальто ему в тон. На голове ее была шляпка с перьями и торчащими кверху двумя острыми шляпными булавками. Бледное лицо со впалыми щеками и тонкими губами этой женщины являло собой саму суть строгости, и мистер Блохх, как бы парадоксально это ни было, ощутил, что его сейчас начнут воспитывать, хуже того – наказывать за что-то.