Мистер Келпи распахнул рот, после чего снова закрыл его, а потом еще раз открыл. Он намеревался что-то сказать, но добился лишь сходства с рыбой в костюме, которую выбросило на берег.
Наконец, он выдавил:
– Но ведь в купе был найден только профессор…
– Все так. – Доктор кивнул. – Вероятно, тот неизвестный пережил нападение и покинул купе до того, как проводник обнаружил профессора Руффуса.
– Кто бы это мог быть? – Мистер Келпи задумчиво сморщил лоб. – Это кто-то из экспедиции?
– Не имею ни малейшего понятия, – ответил доктор. – Но это все как-то связано с Черным Мотыльком. Мистер Келпи… – Натаниэль Доу отошел от окна, сел в свое кресло напротив бабочника и закурил папиретку. Его фигуру тут же окутал густой бордовый дым. – Меня интересует другое.
– Что именно?
Доктор выразительно на него поглядел.
– Отчего вас не заботит то, что сообщил нам Вамба до того, как его забрали?
– Ч-что? Что именно? – сбивчиво спросил мистер Келпи.
– Насчет вашего начальника, профессора Гиблинга. О том, что его…
– Нет! – воскликнул мистер Келпи. Его губы задрожали. – Я отказываюсь в это верить! Этого просто не может быть!
– Вамба сказал, что старого профессора убили, – безжалостно напомнил доктор.
– Но он ведь был в экспедиции! Откуда ему знать?
– Хороший вопрос, мистер Келпи. – Доктор сцепил пальцы. – Хороший вопрос. Нам еще предстоит это выяснить…
– Что выяснить? – испуганно спросил Келпи.
Вместо ответа доктор спросил:
– Как именно умер профессор Гиблинг?
– У него был сердечный приступ! Я ведь говорил вам!
– Хорошо. Расскажите подробнее, мистер Келпи, как это было? Кто обнаружил тело?
– Я… я его обнаружил! – резко ответил бабочник и тут же пригорюнился – его раздражительность и неверие сменились грустью. – Время перевалило за полночь, общество уже опустело. Я засиделся допоздна за составлением новой серии: «Чешуекрылые пустыни Хартум». Видите ли, я часто засиживаюсь – могу так до самого утра провозиться с какими-нибудь редкими бабочками. Закончив серию, как и всегда в таком случае, я пошел к профессору Гиблингу, намереваясь оставить у него на столе новые каталоги и расправленных Сумеречных Вильм, подготовленных для утренней лекции. Я полагал, что он уже давно ушел, но, к моему удивлению, профессор был у себя в кабинете, сидел в кресле, откинувшись на спинку. Свет не горел, и я еще подумал: «Как странно, что профессор сидит в темноте»…
Мистер Келпи прервался, достал платок и вытер выступившие на глазах слезы. После чего продолжил:
– Голова профессора была задрана, и я решил, что он снова заснул за работой. Попробовал его разбудить, но тут понял, что он… – помощник главы кафедры всхлипнул.
– Он был теплым? – спросил Натаниэль Доу.
Мистер Келпи испуганно поглядел на доктора, а тот невозмутимо и безжалостно продолжил:
– Вы ведь потрогали его? Он был теплым или холодным? Успел окоченеть?
– Он был… обычным, – опустошенно сказал мистер Келпи.
– Хм. Глаза его были открыты или закрыты?
– Глаза были открыты! Точно открыты! Я помню, ведь я сам ему их закрыл.
Доктор покивал своим мыслям.
– Что было после того, как вы его обнаружили?
– Я тут же сообщил мистеру Феннигу, управляющему общества, и поставил в известность полицию. Тело забрали в морг.
– У профессора Гиблинга не было родственников?
– Никого не было. Вся его жизнь была связана с наукой, – тяжко вздохнул мистер Келпи. – Его волновали только бабочки.
– Вскрытие проводилось?
– Я… я не знаю. Это ведь ваш друг работает в морге, доктор. Он вам может сказать точнее.
Доктор поморщился от слова «друг».
– Непременно узнаю у него при случае. – Он выдохнул тонкую струйку дыма. – Профессора, насколько я понимаю, похоронили в Тремпл-Толл…
– На Чемоданном кладбище, да. Была довольно скромная церемония. Пришли несколько коллег из научного общества, сэр Крамароу выразил свои соболезнования и прочитал очень проникновенную речь. «Погребальный оркестр господина Пруддса» исполнил скорбнянс «Забудь меня, мой старый друг». Это так… грустно.
– Вы ничего не заметили странного, когда увидели профессора в кабинете?
– Странного?! – воскликнул мистер Келпи раздраженно. – Да он был мертв! Я только об этом и мог думать! Этот человек меня научил всему, что я знаю. Он меня вытащил из… – он запнулся, не в силах совладать с охватившими его чувствами и спрятал глаза под платком.