– Я рад, что могу перейти сразу к делу, – сказал доктор. – Бэзил, мистер Криспи сказал, что вы видели поблизости черное существо. Это правда?
– Что? Я? Как я мог его видеть, добрый мой господин доктор? – поверх очков взглянул на доктора Доу Бэзил. В его определенно зрячих (и получше зрячих, чем у многих) глазах застыл лукавый блеск. – Вы ведь сами, вроде бы, подписывали мне лицензию. Так кому как не вам знать, что видеть я уж точно ничего не мог.
Бэзил был главой шайки профессиональных нищих, которые ошивались в окрестностях Чемоданной площади, порой совершая вылазки в благопристойные кварталы Сонн и Набережных. Сегодня в пабе собралась почти вся шайка. Там и здесь проглядывал среди завсегдатаев вечно голодный и не выспавшийся профиль Мелкого, парня шестнадцати лет, протеже самого Бэзила. Даффи «Бутылка» Коллинз, чьей ролью было умело отыгрывать пьяного и изрядно вонючего, от которого люди откупались, лишь бы он отошел, сидел на полу у входа, обхватив дощатое ведро, и репетировал приступ тошноты, чтобы потом включить его в свой репертуар; реквизитная бутылка стояла тут же, под его залатанным локтем. Отталкиваясь толокушками-«утюжками» от грязного заплеванного пола, по пабу колесил на своей тележке, выпрашивая у посетителей то, что оставалось у них на донышке, безногий Счастливчик. Никто не знал, как именно Счастливчик потерял ноги. Сам он часто рассказывал эту трагичную историю, и каждый раз финал оказывается иным: то ему их отрезало трамваем, то оторвало снарядом на войне, то ампутировал доктор-маньяк, охотящийся на несчастных жертв в трущобах, то бывшая злокозненная жена таким образом пыталась привязать его к себе, в любом случае правды не знал никто, кроме самого Счастливчика.
Не хватало сейчас в пабе только Грэма «Пыльного Клопа» Суини, согласно его собственной «автобиографии», написанной на картонке, бывшего, но по-прежнему очень талантливого актера, непонятого тупым ханжеским зрителем. Прозвище «Пыльный Клоп» ему дали за то, что он носил старый, невероятно пыльный фрак и цеплялся к прохожим со своими слезливыми историями, как самый настоящий подушечный клоп. Сейчас он, вероятно, выискивал поздних жертв. В эти хмурые часы Клоп Суини мог на полную катушку использовать свою сверхспособность – давить на жалость в надежде, что люди слишком торопятся перед шквалом домой и явно не хотят, чтобы он шел за ними до самого их упомянутого дома.
– Бэзил, – твердо проговорил доктор, – по округе летает жуткая тварь. Она уже убила двоих, опасно ранен еще один человек, неизвестно выживет ли он. Мне нужно знать. Прошу вас, помогите мне. Вы видели тварь?
– А! Так это не я! Это Мелкий видел! Сейчас позову его! Мелкий! Сюда шуруй!
Мелкий повернул голову и, без промедления пробравшись через толпу, подкатил своей развязной походкой: локти в стороны, плечи ходят, как валы в паровой машине – вверх-вниз, вверх-вниз, голова при этом дергается, как у болванчика.
– Да, Бэзил, – сказал парень настолько хриплым голосом, что доктор непроизвольно потянулся к саквояжу, чтобы достать пилюли от кашля.
– Мелкий, расскажи доброму доктору, что ты видел.
– Да, я видел, сэр, – тупо уставившись на доктора Доу, ответил Мелкий, и доктор понял, что его втравливают в какую-то игру.
– Расскажи ему, – продолжал Бэзил, – что мы с тобой были на задворках пересыльной станции, там, где подвалы. Спустились по лесенке вниз, где заколоченная задняя дверь мастерской Дориша, сапожника.