Чёрт!
Не думая ни о чём, я быстро комкаю бумагу и засовываю в вырез больничного платья. Мне приходится надавить на ящик всем телом, чтобы задвинуть его обратно. Он не сразу подчиняется. На лбу появляется испарина.
Ручка двери поворачивается и…
В панике осматриваю кабинет. Куда же деться? Я мечусь, как загнанный зверь. Здесь нет ни достаточно большого шкафа, ни плотных штор. На стене лишь узкая полка для книг, а стекло закрывают полупрозрачные занавески. Счёт идёт даже ни на секунды – на доли секунд.
Дверь открывается, и я юркаю под стол. Если док решит сесть… Даже в мыслях стараюсь не думать о том, что может тогда случится.
– Я уже вам говорил, что не собираюсь обсуждать свои методы, – раздражённо говорит доктор Валженд. – Изабера Флок – отличный специалист. Я безоговорочно ей доверяю.
– Никто не спорит, что госпожа Флок знает своё дело, но в последнее время её эксперименты с больными начинают представлять угрозу. Вы не будете отрицать, что эта женщина проводила слишком много времени с пропавшим Диего.
Я настораживаюсь и начинаю взволнованно кусать ногти. Неприязнь Мауна к говорящему легко угадывается в интонации.
– Хотите обвинить её в его исчезновении?
– Нет, что вы. Я всего лишь хочу донести до вас мысль, что нужно внимательнее относиться к выбору подчинённых.
– Инспектор, не стоит указывать мне, что делать.
– Моё дело – предупредить.
Я чуть не вскрикиваю от удивления прямо там, под столом. Неужели на остров приехал посланник из столицы? Но никаких кораблей я не видела… Значит, он прибыл вместе с остальными, на выставку. Только они уже уехали, а этот – остался.
Вот он шанс выбраться на свободу. Остаётся только доказать, что я здесь по ошибке…
А теперь я молюсь, чтобы они оба ушли. Стол немного скрипит, и я вижу пятки Валженда. Он облокачивается о столешницу, и я скрещиваю пальцы на удачу, чтобы он не вздумал сесть на стул.
– Доброй ночи, инспектор.
– Спите без кошмаров, док.
Гость Кассенри покидает кабинет, но Маун остаётся на своём месте, насвистывая какую-то весёлую мелодию. Она звучит насмешкой моему страху. Я мучительно отсчитываю секунды. Нестерпимо хочется чихнуть. В носу свербит, и ничего не помогает. Я утыкаюсь лицом в колени, надеясь заглушить звук.
– А-а-апчхи!
Мёртвая тишина.
– Вира, вылезай уже, – говорит доктор Валженд. – Я давно заметил твои туфли.
Щёки ужасно горят, когда я поднимаюсь с пола. Отряхиваю с юбки пыль, оттягивая момент, когда встречусь с его холодными глазами. Каждый раз, когда мужчина оказывается рядом, я остаюсь без сил, будто он досуха выпивает энергию из тела.
– Успешно? – хмыкает он. – Я не храню ничего важного в кабинете.
Вспыхиваю ещё сильнее, будто есть куда. Неприятно, когда ловят за руку. Я не привыкла мухлевать.
– Извините, – мой голос звучит ровно. Вопреки всему, я не испытываю стыда.
– Извиняю.
Я вдруг понимаю, что моя выходка его веселит. Ещё несколько минут назад Маун жутко злился, а теперь задорно ухмыляется. Но это не значит, что он спустит произошедшее с рук. Пусть не сегодня, но завтра…
– Сможешь не перепутать свою кровать с чужой?
Ужасно хочется стереть это самодовольное выражение с его лица, но у меня хватает благоразумия сдержаться.
– Иди, Вира, – отпускает меня, когда не дожидается ответа.
Не верится, что всё закончилось так легко. Я ухожу, не дожидаясь, пока он повторит просьбу. Коридоры лечебницы пусты. Я успеваю залезть под одеяло за мгновение до того, как появляется медсестра.
Полоска света падает внутрь.
– Проверка, – обыденно сообщает она.
Я засыпаю, забыв про ужин, спрятанный в салфетках. После насыщенного дня меня быстро смаривает. Уже задрёмывая, я вспоминаю о газете, в спешке засунутой в вырез платья, и наощупь, в темноте перекладываю её в подушку, под наволочку. Обещаю себе прочитать её завтра.