– Расскажи мне всё, Вира, – вздохнув, приказывает доктор. – Всё, что считаешь правдой.
Как долго я мечтала услышать это хоть от кого-нибудь! Но сейчас, после всего пережитого за день, ощущаю лишь равнодушие и усталость. Я снова начинаю рассказ, на этот раз точно зная: напрасно, мне никто не поверит.
– Меня зовут Вира Тауле. Я родилась семнадцать лет назад, – он записывает, хотя подобных записей у него целая куча. – В Даурнорде.
Доктор Валженд не выглядит удивлённым. Эту историю он уже слышал тысячу раз.
– И долго ты там прожила? – спрашивает.
– Всю жизнь.
Этот разговор уже не раз имел между нами место, но каждый раз он пытается подловить меня на лжи.
– Хорошо. Как ты оказалась здесь, помнишь?
– Семнадцатого августа я легла спать в своей комнате, а очнулась здесь, в Кассенри.
– Как ты думаешь, каким образом попала в лечебницу? Кто-то перенёс тебя? – его голос обманчиво мягок, но я чувствую затаённый сарказм. Я знаю, что он не верит мне, и всё равно не могу остановиться. Как обычно…
– Я не знаю.
– Кому это надо? – вопрос скрывает очередную насмешку.
– Я не знаю...
Собеседник молчит. Минута, две… Он что-то записывает в блокноте. Затем окидывает меня внимательным взглядом. Я ощущаю внутри пустоту. Руки опущены.
– Вот, что я скажу тебе, Вира. Ты отличаешься от остальных пациентов, и поэтому я не стану скрывать от тебя правду. – Маун бросает мне пилюлю, сладость которой скрывает яд. Продолжение следует незамедлительно, – Даурнорд разрушили два года назад. Его уничтожили в результате бомбёжки.
И как бы я ни желала скрыть от него свои чувства, слова всё равно предательски выскальзывают изо рта:
– Это ложь! Вы врёте!
Я ожидала услышать от врача нечто ужасное, но, несмотря на это, сказанное им обрушивается на меня, будто снежный оползень. Лавина накрывает меня целиком. Дыханье перехватывает. Я словно наглоталась снега.
Ещё хуже, ещё больнее. Новый мир слишком похож на отражение в кривом зеркале. Тут всё иначе, и в то же время – так похоже.
– Ты никогда там не жила. Твоя фамилия не Тауле, а Свайнт.
Слова – последний гвоздь в крышку моего гроба… Я погребена в мире, о котором не знаю ничего.
– Свайнт… – сама не замечаю, как ошарашенно повторяю за мужчиной, внимательно наблюдающим за сменой эмоций на моём лице. Он поджидает новую маску, как змей, готовый сделать внезапный бросок. А сама я отрешённо думаю, что в первый раз слышу о названном роде, хотя в своё время учитель позаботился о том, чтобы я запомнила имена всех благородных семей. Хотя о чём это я... Если верить доктору Валженду, никакого наставника Урне не существовало. История мира совсем другая. Как и моя.
– Я специально навёл справки, – тем временем продолжает Маун. – Последний отпрыск семьи Тауле скончался полвека назад. Авила Тауле умерла в возрасте сорока семи лет.
Прабабка...
– Детей у неё не было.
Нет! А как же дед и его младший брат? Ложь!
– Прости, девочка, но такова правда...
Немного лживой ласки и горсть приторной заботы. Так искренне, что ещё немного и я поверю в приключения переселившихся в другие миры. Чувствую себя совсем запутавшейся.
Я Вира. Вира Тауле.
И в мою историю никто не верит.
Как будто её нет.
Может, я и правда сошла с ума?..
2
От кожи сладко пахнет корицей, как от булочек, которые пекла Елана. Приглядевшись, понимаю, что лицо кажется знакомым, но я никак не могу вспомнить, где видела его.
– Меня зовут Арфа, – представляется живущая в том же месте, что и я. Волосы собраны в небрежно-строгий пучок, но непокорные пряди выбиваются из причёски и кольцами завиваются у шеи. На руках звенят браслеты.
– Странное имя, – я ей не верю.
Девушка мне не отвечает. Она подходит к окну, распахивая шторы и впуская в комнату солнечные лучи. Едва ли за время моего пребывания в Кассенри выдавался ещё один такой ясный день.
Я отворачиваюсь, не в силах смотреть на небо. Глаза слишком сильно успели привыкнуть к сумраку. Гостья, напротив, подставляет лицо солнцу и жмурится, подобно кошке. Свет играет бликами в её огненных волосах. «Как искры в пламени...» – подмечаю я.