Внизу их уже ждали Рубен, Тилли. Пришла и Марта, хотя до вечерней смены еще далеко. Вышел из кухни обычно неразговорчивый и нелюдимый Грегор, стоял поодаль. Вот только Гремм уже никогда не придет… В день его гибели за телом пришли соплеменники, забрали с собой, а Лира так и не успела попрощаться. От мысли об этом хотелось плакать. Рубен понял, что у нее глаза на мокром месте и преувеличенно бодро заговорил:
- Ну, что, девочка, если надумаешь возвращаться, то знай: место остается за тобой. Да и где я возьму еще одну такую толковую…
- Посудомойку? – улыбнулась Лира. – Спасибо, Рубен. Я ценю.
- И оградителя моего увозит! – продолжал притворно сокрушаться хозяин «Неба». – Второго такого я точно не найду.
- Так бы и сказал, что тебе больше с Рейнаром жаль расставаться, — подыграла Лира. – Но я тебе его не отдам, он мне самой нужен!
Рубен вместо ответа прижал ее к своему мягкому животу пухлыми руками.
- Будь счастлива, девочка. Вы с ним отличная пара.
Лира почувствовала, что на глаза вновь наворачиваются слезы, в носу защипало.
- Спасибо!
Потом все принялись обниматься. Даже Грегора обняли, хотя он этого совсем не ожидал. Марта шутливо ткнула Рейнара в бок:
- Лили передать что-нибудь?
- Думаю, она ничего не ждет, — ответил Рей, покосившись на Лиру.
Лире даже смешно стало, но и приятно тоже: не хочет, чтобы она переживала из-за Лили.
Рубен передал Рейнару перчатки от слайтера.
- Ну, как договорились – оставь на стоянке космопорта, я потом заберу.
- Хорошо.
Они пожали друг другу руки.
И вот «Небо» осталось позади, быстро затерялось среди других таких же желтых домов. Впереди был Риттаун, космопорт, корабль на Рик. И встреча с родителями. От одной мысли об этом начинало колотиться сердце.
Три дня назад Рейнар связался с центром помощи, сообщил данные Лиры и попросил найти ее родных. Если все пойдет как нужно, родители будут встречать ее на Рике. Что она им скажет? Как объяснит все? Лира перебрала в голове все возможные способы объясниться, но ни один из них не казался правильным.
«Мама, папа, я скучала. Это вот Рей. В прошлом он пират, похитивший меня с Виталии. А теперь мой возлюбленный. Что? Джош? А, Джош, знаете ли, оказался маньяком!»
Так себе объясненьице. Хорошо, что Рей следит за дорогой, и не видит ее отчаяния… Нет, родители, конечно, поймут. Должны… Наверное… Лира призналась сама себе, что неуверена в этом.
Космопорт Риттауна оказался огромным. Совсем не тот крошечный провинциальный порт, куда Рейнар и Лира опустились с Радиуса. Раскинулся на огромной площади. Будь Лира одна, она бы точно заблудилась, ни за что не добралась до шаттла.
Рейнар посадил ее в зале ожидания, принес холодного лимонада в запотевшем стаканчике и ушел выкупать заранее заказанные билеты. До Рика от спутников Ганимеда лететь несколько часов. Лира сказала, чтобы брал билеты общим классом, не тратился на отдельную каюту. Конечно, куда приятнее было бы провести это время с комфортом, чем сидя на неудобных местах, стиснутыми со всех сторон такими же бедолагами.
Но Лира об этом почти не думала. Ерунда, по сравнению с полетом на пиратской барже или в ящике!
Думала она о другом. Стоило остаться одной, как мысли вновь начали вертеться вокруг предстоящего разговора с родителями. А если она пыталась переключиться на что-то другое, то неизменно думала о Гремме. Как ужасно то, что произошло… И как непоправимо. Как бы она хотела извиниться перед ним – ведь это по ее милости Джош заявился в «Небо».
Рядом в соседнее кресло опустился кто-то. Лира подумала, что вернулся Рейнар, радостно обернулась, но это оказался незнакомый хуманопод. Он поставил рядом на пол сумку: тоже куда-то летит. Лира вздохнула и сделала несколько обжигающе холодных глотков, надеясь, что это отвлечет на время от грустных мыслей.
Шершавая сухая ладонь тронула ее за плечо. Лира вздрогнула от неожиданности. Подняла глаза и поймала внимательный взгляд желтых глаз с вертикальными зрачками. А его лицо… Нет, этого не может быть. Это только кажется… Гремм мертв!
Он уловил ее чувства – смятение, страх и надежду, облизнулся – улыбнулся, и сказал:
- Не грусти, Лира. Мы насовсем не умираем. Лишь сбрасываем оболочку. У меня теперь не одно тело, а тысячи тысяч тел. Мы всегда остаемся в памяти своих соплеменников. В прямом смысле этого слова. Живем и живем. Перетекаем и становимся частью кого-то. Затихаем, но звучим всегда. Трудно объяснить…