- Я никогда не теряла надежды. Я каждое утро думала: только бы он был жив, только бы нам увидеть его снова.
Быть может, наши искренние желания все же имеют какую-то силу? И если, не отступая, просить лишь об одном и том же день за днем, какие-то нити мироздания вдруг приходят в движение, сплетая тот единственный возможный путь? Кто знает…
Конечно, никто его не бросал. Родители Лиры, их, кстати, звали Луиза и Майкл, в тот же день нашли нужную сумму и отдали его начальнику интерната. Он пообещал, что Рени вернут сегодня же. Но ни в этот день, ни на следующий, сына им не вернули.
А дальше в дело вступил военный концерн, судится с которым было практически бесполезно. Поди докажи, что мальчика отдали в семью по соглашению с начальником. А был ли мальчик? И где деньги, которые якобы заплатили за издержки? И как создать прецедент, по которому дети, принадлежащие военному концерну, могут передаваться на воспитание?
Луиза и Майкл судились отчаянно, не сдавались долгие годы. Они понимали, что Рейнар давно вырос, но также понимали, какую жуткую травму эта история нанесла ему. Они любили его и не хотели, чтобы он считал, что его предали.
А два года назад суд внезапно сменил гнев на милость. Согласился со всеми аргументами и постановил признать Рейнара Эмита законным сыном супругов Крайтон. Но не успел Майкл порадоваться этому факту, как тут же было объявлено о том, что он признан таковым посмертно – погиб, выполняя задание.
Лира сразу поняла, что это случилось тогда, когда батальон Бентона дезертировал. Военный концерн заметал следы, признал всех, кто входил в его состав, погибшими.
Это было именно тогда, когда отец вдруг перестал ходить на заседания, зато сразу как-то заметно постарел.
- Папа, но… Ты ведь не врач? – удивилась Лира. Она отлично помнила, что в рассказе Рея отец работал врачом в интернате.
- Был им… Давно. Потерял лицензию. Потому что…
Лира знала почему. Знала, что когда-то давно, еще до ее рождения, у отца были проблемы с алкоголем.
- Но потом, спустя два года, когда мы уже находились на грани отчаяния, родилась ты, наше маленькое чудо, и спасла нашу семью, — сказал он.
Они сидели, вчетвером втиснувшись на узкий диван – Лира на коленях у Рейнара, родители по бокам. Луиза то брала за руку дочь, то гладила Рея, словно маленького по голове. Он не сопротивлялся. В голове у Лиры кружился ураган из мыслей и чувств, но все же главное надо было сказать.
- Вы ведь не будете против, если получите Рея в новом качестве? Он все равно будет называть вас мама и папа…
Родители переглянулись, мама сказала за двоих:
- Что ты имеешь в виду? И я, кстати, так и не поняла пока, как вы нашли друг друга?
- Рей… меня спас, — Лира надеялась, что не слишком погрешила против истины. – Мы любим друг друга. И хотим быть вместе.
- И все же, что там за история с Джошем? – растерянно спросил отец.
- Не произноси его имени! – единодушно воскликнули Лира и Рей, переглянулись, и принялись хохотать – нервное напряжение выходило через смех. Родители ничего не поняли и обменивались удивленным взглядами.
- Я расскажу… Мы всё расскажем, только не сегодня, ладно? Так не хочется портить этот чудесный день.
- Чудесный, да, — тихо сказал Рейнар. Раскрыл объятия и заключил в них всех, кто сидел на диване, притянул к себе. Отца, что смотрел на него с гордостью. Маму, глаза которой светились от счастья, и она смотрела на него так же, как когда-то в детстве. Сейчас он вдруг отчетливо вспомнил ее лицо и этот нежный взгляд. И Лиру, которая прильнула к его груди, обвила руками, прижалась так крепко, что ощущала, как сквозь ткань рубашки быстро-быстро бьется его сердце.
Кто бы мог подумать, что история, которая началась так страшно — посреди бесконечного ледяного космического пространства, на пиратской барже, где, казалось, нет места состраданию и надежде, закончится так хорошо. Но чудеса все же иногда случаются.
Эпилог
Джош чувствовал, что он унижен. Чувство несправедливости съедало его изнутри. Подумать только, столько усилий и все напрасно – сученыш жив, а Лира, эта неблагодарная тварь, мало того, что осталась с пиратом, так еще и его самого едва не искалечила.
Змеиное отродье, правда, сдохло, но Джош считал, что это слишком малая плата за все его страдания.