- Так ты рос без семьи? – искренне посочувствовала Лира. Пусть она ненавидела его и боялась, но неподдельное участие в ее голосе, видимо, тронуло какие-то струны в его душе. Рейнар криво ухмыльнулся.
- Едва ли военный интернат можно считать семьей. Хотя… Другой у меня не было.
Лира замолчала, не зная, что еще можно сказать. Ей живо представились голые стены, казенные кровати, форма, которую мальчишки носили начиная с трех лет. Давно-давно, она мельком видела в сети передачу о военном концерне. Тогда о системах интернатов рассказывали с гордостью, особенно упирая на то, что законопослушным гражданам больше не придется отправлять своих сыновей на войну, ведь для этого существуют специально выращенные и обученные экземпляры. Да, так и сказали, экземпляры. Она едва могла представить, как жилось в таком месте.
- Никто тебя не любил, — прошептала она скорее себе, чем ему.
Лицо Рейнара скривила странная гримаса:
- Ну почему же… Мальчики постарше очень любили мальчиков помладше. Это была единственная форма любви, которую мы тогда представляли.
- И… тебя?
Лира не знала, правильно ли она делает, продолжая расспрашивать. Понятно, что вспоминать ему об этом неприятно. Вдруг он рассердится?
Рейнар качнул головой.
- Пытались. Но я, даже шкетом, дрался отчаянно, пускал в ход не только кулаки, но и зубы, и меня оставили в покое. Понимали, что живым не дамся.
Лира вздохнула, представляя эту жуткую картину.
- А ты?
И тут же прикусила губу.
Рейнар не ответил на этот вопрос. Да, Лира сейчас, как никогда прежде, ощутила, что они выросли в параллельных вселенных, которые никогда не должны были соприкоснуться. Нежный цветочек на солнечной поляне и угрюмый волк в закрытом военном интернете. Он просто пройдет мимо, смяв ее своими лапами, и не заметит… Все бесполезно, он никогда ее не поймет…
- И все же, о чем ты хотела спросить? – напомнил Рейнар.
И тут Лиру прорвало. Захлебываясь слезами, она рассказала, как познакомилась с Джошем в прошлом году на первом курсе. Как они сразу увидели друг в друге родственные души, как говорили обо всем и не могли наговориться, как мечтали о будущем, как он сделал ей предложение у реки. Украсил арку цветами, все подготовил, а в самый решающий момент пошел дождь, и Джош промок до нитки, но все же стоял и ждал Лиру, которая задерживалась, не зная, какой сюрприз ее ждет. Как потом встал на колено и, не удержавшись, бухнулся в грязь. Как они смеялись и обнимались, оба грязные, как поросята, но ужасно счастливые. Как они договорились дождаться первой брачной ночи до свадьбы, потому что, ведь это такое волшебное чувство, дождаться и тогда уже точно знать, что будете вместе навсегда… Лира судорожно вздохнула, переходя к последней части истории любви, которая начиналась так красиво и хорошо. Не поднимая глаз, она рассказала, о том, как они поженились несколько дней назад, а в тот день, когда они должны были стать, наконец, настоящими мужем и женой, их лайнер – «Виталию» захватили пираты. И теперь Джош, раненный, где-то совсем один… Ей бы только еще один раз его увидеть. Еще только один последний раз…
Рейнар слушал, не перебивая, но дослушав, только скривил губы в подобие усмешки, потом укрыл Лиру покрывалом и снова лег, прижимаясь горячим телом.
- Спи, — сказал он коротко.
Конечно, а на что она надеялась? Спасибо, хоть не разозлился. Лира, после всех этих нервных потрясений, уже очень скоро почувствовала, что ее затягивает в омут сна. Слезы остывали на мокрых щеках, последние слезы, которые она позволила себе пролить. Все, хватит. В этом холодном мире никто ее не пожалеет, никто не придет на помощь. Никто…
- Просыпайся, — сказал чей-то тихий голос над ухом, и Лира вскинулась, села на кровати, не понимая, где она находится. Было темно, но свет постепенно нарастал внутри панелей. Она на Виталии? Уже ночь?
- Джош? – спросила она. – Это ты?
И тут же вспомнила все, сжалась. Нет, конечно, не Джош стоял рядом с ней, а Рейнар. Лира инстинктивно обхватила руками свое обнаженное тело, хотя чего уж теперь прятаться.
- Одевайся и пойдем, — сказал он, кивая на кевларовый костюм, что был разложен на постели рядом с Лирой. Сам он тоже был одет, подтянут и бодр, словно и не спал.