- Рей… Ты ведь несерьезно, да?
- Серьезно.
И глаза такие… Нет, не шутит. Нет, не может быть… Хотя почему не может, он еще тогда хотел, а она ему не дала уйти. Имеет право… Лира закусила губу, сама не понимая, почему сделалось так больно.
- Принеси нам бутылочку сиреневки и…
Рей начал перечислять самые дорогие в меню блюда. Одно из них – запеканка из местных грибов, очень редких, готовилась лично Рубеном и стоила целое состояние. Лира только издалека видела эти странные, похожие на клубни, темно-пурпурные грибы, и давно хотела их попробовать, но пробовать в итоге их будет Лили.
Нет, грибы – это ерунда. Еда сейчас застряла бы у Лиры в горле: аппетит мгновенно пропал, хотя минуту назад она была голодна.
- Я сейчас, — прошептала она.
Ушла на кухню, передала заказ. Девочки уже были готовы к выходу: переоделись в красные туники, распустили волосы.
- Лили, — позвала Лира темноволосую девушку. – Там тебя спрашивают…
Комок в горле. И никак не протолкнуть…
- Кто? – встрепенулась Лили. – Знакомый клиент?
Лира кивнула.
- Знакомый… Да… Рейнар…
Брови Марты, свидетельницы разговора, удивленно взлетели вверх.
- Вы поссорились, что ли?
Что тут сказать? Лира только плечом дернула.
А Лили уже упорхнула. Так торопилась, что по дороге наступила Лире на ногу.
Надо, наверное, подняться домой… Тьфу! В комнату. А они куда тогда? Ах да. Здесь же есть специальные кабинеты. Надо идти, нечего здесь выжидать. Заказ другие отнесут, ее смена окончилась.
Она подошла к двери кухни и выглянула в зал. Лили сидела напротив Рейнара, проводила пальчиком по его ладони. Оба смеялись и оживленно обсуждали что-то.
Лира отвернулась, прижалась к стене. Сердце колотилось, как бешеное. Как же, черт возьми, больно! Отчего так? За что он так с ней?
Для того чтобы попасть к лестнице, надо пройти через зал. Они будут смотреть на нее, провожать взглядами… Лира прижала руку к груди, пытаясь успокоиться.
Пошла вперед, огибая по широкой дуге столик, за которым Лили подбиралась все ближе к Рейнару. И вдруг такая злость охватила! Дальше Лира действовала, не совсем понимая, что творит.
Развернулась и направилась прямо к парочке, встала между ними, глядя на Лили в упор:
- Ты извини. Мне надо с Рейнаром поговорить! Срочно!
Лили хмыкнула.
- А он хочет с тобой разговаривать?
Лира повернулась к Рейнару.
- Хочешь, Рей?
- А есть о чем?
- Да! – крикнула она так зло, что немногочисленные пока вечерние посетители удивленно обернулись.
- Ладно. Лили…
Та уже поднималась из-за столика, догадавшись, что с появлением Лиры, планы поменялись.
- Милые бранятся… — ехидно обронила она. «Только не вмешивайте больше меня в свои разборки!» — читалось в ее глазах.
Лира села не ее место, нервно скрестив руки на груди.
- Так вот, значит… Надышаться на меня не можешь? Любишь меня? Здорово! А сам вот так…
Слова никак не хотели складываться в связную речь. Ей казалось, что она что-то не то говорит. И вообще, кажется, чего-то не поняла, но думать в таком состоянии было трудно.
- Лира, — тихо сказал Рейнар, — я собирался поужинать с тобой. Продумал, что закажу. Я ведь видел, как ты на ту запеканку смотрела, хотел порадовать. Завтра уже не получится посидеть, сегодня последний вечер. Но почему я опять снова и снова должен слышать то, что и так давно понял? Ты не будешь моей. Я и не прошу.
У Лиры опустились руки, когда она поняла – он ее шутку воспринял как издевательство. И «пошутил» в ответ, чтобы показать, что это совсем несмешно. Какие же они оба неуклюжие… Мучают зачем-то друг друга…
- Можно тебя угостить? – спросил он. Опять, как тогда. В тот вечер ужин так и не состоялся, но сейчас Лира не собиралась отказываться, и просто кивнула в ответ на предложение.
Их столик обслуживала Марта. Поставила корзинку с хрустящими хлебцами, словно случайно уронила салфетку на пол, и пока поднимала, прошептала:
- Молодцы, что помирились. А Лили там желчью вся изошла.
Все время, пока она накрывала на стол, Рейнар и Лира молчали. А потом Лира как в спасательный круг вцепилась в запеканку из грибов. Грибы, кстати, оказались на любителя – кислые какие-то, словно протухшие, но она упорно продолжала их есть, потому что… Потому – что? Если бы знать ответ на этот вопрос. Глазами было встречаться страшно, разговаривать страшно. Рейнар тоже ел молча, не поднимая головы.
И вдруг, как ножом резануло по сердцу: «Сегодня последний вечер». Радоваться ведь надо, а на сердце так тоскливо, хоть плачь. Что же это за наваждение такое!