Когда я с утра позвонила подруге, она почти сразу пошла в универ. Уже подойдя к крыльцу, рядом с ней затормозил байк Стаса. Он снял шлем и улыбнулся ей (ей!), сказал «привет» и спросил как дела. Не знаю, каким образом ей удалось преодолеть свой шок, но Варвара ответила ему, почти не запинаясь. Он сказал ей о том, что ему очень понравился ее зажигательный танец в клубе (при этом обаятельная улыбка не сходила с его лица) и сказал, что посмотрел бы на это еще раз, только в более интимной обстановке. Варя естественно смутилась и попыталась тут же уйти, разглядев в его словах грязный намек, что ее, влюбленную и страдающую, естественно расстроило. Стас догнал ее у самых дверей и попросил прощения за свою грубость, сказав, что она действительно ему понравилась, и он хотел бы познакомиться с ней поближе.
— Мы обменялись номерами, и он сказал, что завтра мне позвонит, — закончила восторженный рассказ Варя.
Я была искренне рада за подругу. Хоть теперь она перестанет безучастно вздыхать по нему. А у нее есть два варианта развития событий: либо разочароваться в нем, либо наладить контакт. А дальше как получится.
— Открывай уже, — усмехнулась подруга, когда я в очередной раз покосилась на коробки на кровати.
— Эх, была не была, — вздохнула я и принялась распаковывать подарки.
Через десять минут, глядя на разложенные передо мной вещи, я истерично заверещала:
— Я не надену это никогда в жизни!
О чем он вообще думал, когда покупал вот ЭТО? Блин, ведь он меня предупреждал, что будет делать это со всей извращенностью, а я наивная полагала, что не в такой степени! Уж лучше он бы мне еще один комплект бесстыдного белья подарил. Его если и пришлось бы одеть, так никто бы не видел, а тут такая подлянка!
На кровати передо мной лежал кожаный, лакированный стеганый корсет без бретелей, кожаные же брюки-сигаретки, и лакированные ботфорты на огромной шпильке с завязками сзади. Все черного цвета. Еще к вещам была приложена записка о том, что гонка через два дня и на нее я обязана одеть вот ЭТО.
Пипец! Напросилась! И кто меня за язык тянул?
Немного подумав, я решила предложить Алексу альтернатив. Быстро настрочив смс-ку, я стала ждать ответ.
Мое сообщение гласило:
«Предлагаю обмен — вместо того, чтобы надевать то, что ты принес, я готова тебя поцеловать. По-настоящему».
Черт с ней с этой физиологией, лишь бы фигню эту на себя не напяливать!
В ответ пришло одно единственное слово.
«Нет».
— Вот гад! — рявкнула я, бросая злосчастный телефона кровать.
— Сама виновата, — хмыкнула Варя. — А, по-моему, костюмчик весьма неплох.
— Дарю! — фыркнула я. — Оденешь для Стаса.
— Нет уж, — усмехнулась Варвара. — Я на такой экстрим не согласна.
Неожиданно запиликал телефон. В надежде узнать, что он передумал, я открыла сообщение:
«Поцелуя будет мало. Если ты согласишься со мной не-буду-называть-такое-не-любимое-тобой-слово, то я готов на обмен». И смайлик хихикающий!
— Вот знает же чем испугать, — фыркнула я. — Чтоб такое обидное написать бы?
Пару минут мы с Варей подумали над текстом и вот я уже печатаю ответ.
«За то, чтобы я с тобой не-буду-называть-такое-нелюбимое-мной-слово, тебе придется до конца жизни ездить на розово-голубом байке и при этом кричать во все горло «Я балдею!»».
«Ты слишком себя переоцениваешь, детка. Даже ради твоего соблазнительного тела я не согласен на такую хрень» — пришел ответ.
Он считает мое тело соблазнительным? Приятно, блин! Сразу чувствуешь себя желанной.
«Я же не в твоем вкусе?!»
«Только это тебя и спасает, малышка. Будь ты в моем вкусе, тебе с первого дня в институте пришлось бы отрабатывать свои шалости подо мной, в кровати».
«Фу, ты почему такой грубый?»
«Это не грубость, это моя реальность».
«Мне твоя реальность напоминает какое-то извращенное мышление. Ты слишком односторонне относишься к девушкам!»
«Меня это устраивает. Да и их тоже».
«Сомневаюсь».
«Не сомневайся, поскольку все мои девушки знают, что нужны мне лишь для одного».
«Значит, твои девушки ничего из себя не представляют».
«А мне и не нужно, чтобы они что-то из себя представляли. Мне достаточно их тел».