— О, вы еще тут? — переключает наше внимание на себя Виталий. — Все в порядке, огонек? — подмигивает он мне и, не дожидаясь ответа, уходит. А я пользуюсь тем, что Мирон отвлекся, и выскальзываю из его рук.
В груди все кипит и бурлит. Я бы с удовольствием наговорила всяческих гадостей этому самоуверенному идиоту, если бы умела. Как же все интересно выходит! Он ждет от меня подвоха тогда, когда сам готов устроить его мне! Невыносимый, заносчивый и эгоистичный баран! Да! Вот он кто!
— Ты не вернешься домой без меня! — вновь ловят мое запястье горячие пальцы Мирона. Вновь он меня дергает на себя. А мы, между прочим, находимся в самой гуще людей, на скользкой дорожке у бассейна. От резкого разворота меня немного заносит, и я буквально врезаюсь в его грудь, цепляюсь пальцами за футболку на его спине, но и сам он меня подхватывает за талию, обнимает, не позволяя упасть. Пугается не меньше моего и обескураженно выдыхает: — Черт, фенек, прости...
Я поднимаю лицо, тоже немного шокированная его извинениями и... нашими тесными объятиями. Что в груди, что в мыслях настоящий хаос. Я вновь зачем-то смотрю на его виновато поджатые губы, и сердце, словно внезапно сошло с ума, оглушительно барабанит в моих ушах.
— Ты... — шепчет он, касаясь ладонью моей щеки, отчего каждый мой нерв буквально начинает визжать. Но тут Мирон быстро отдергивает руку и, прокашлявшись, грубовато спрашивает: — Не ушиблась?
— Нет, — бросаю я, делая шаг назад и, прежде чем развернуться, предупреждаю: — Не смей больше меня так хватать. Впрочем, как и вообще меня касаться.
С меня достаточно вежливости, особенно по отношению к нему!
Я делаю несколько сердитых шагов вдоль бассейна, но тут, уже третий раз за один вечер, в кого-то врезаюсь. Хотя нет, сейчас абсолютно точно врезались в меня! И на этот раз никто не спасает меня от неминуемого падения... в воду! Я не успеваю зажать нос, не успеваю даже вскрикнуть, как толща воды смыкается над моей головой. Хорошо, что я умею плавать. И вот интересно, тот, кто меня столкнул, подумал об этом? Хотя комбинезон и обувь, пропитавшись водой, моментально потяжелели, я умудряюсь вынырнуть на поверхность. Откашливаюсь. За то время, что я была под водой, у бортика собралась небольшая компания. Кто-то смеется, кто-то интересуется, в порядке ли я. И я в порядке! Немного испугалась, наглоталась воды и ужасно зла!
— Прости, Люба. Я тебя не заметила! — насмешливо произносит блондинка, что стояла тогда в компании Мирона. Сам он, кстати, присаживается у края и протягивает мне руку. И он совершенно точно злится. Но не сильнее меня!
Я не обращаю внимания на его желание мне помочь и сама выбираюсь из бассейна. Распрямляюсь, чувствуя, как по телу стекает вода, дышу тяжело, но нахожу силы крикнуть в лицо Мирону:
— И кто теперь лживый?! Все еще я? Нет, Мирон. Лживые здесь — это ты и твои друзья! И никто больше!
Ребята вокруг начинают смеяться, а особенно громко хохочет блондинка, что спихнула меня, но мне впервые плевать на то, кто и что думает. Столько унижений за один вечер, в который я наивно надеялась завести друзей, хотя бы одного друга — Мирона. И пусть я никогда бы не смогла стать душой компании, но простой человеческой вежливости заслуживаю! А он все испортил!
Распихивая локтями смеющийся народ, я хочу уйти подальше от этого сборища жестоких идиотов. Пытаться нравиться кому-то? Глупее занятия не сыскать на всем свете! Мама ошибается, настаивая на том, что девочкам обязательно нужно быть послушными и кроткими. Этого никто не ценит! Как не ценила она этого во мне сама. Потому что ни мое послушание, ни моя готовность уступать ей во всем и вся не помешали ей уехать к своему любовнику и оставить меня в доме, где мне никто не рад!
Остываю я лишь на выходе из ворот. Конечно, так думать неправильно. Папа и Никита мне рады. Нельзя обвинять их в том, что я не нравлюсь Галине и Мирону. Даже они сами в этом не виноваты — просто мы разные. И этого никак не исправить.
Я обхватываю плечи руками, вспоминая дорогу в особняк отца. Ветерок холодит мокрую одежду, вызывает зябкие мурашки на коже. Надеюсь, я не простужусь, пока доберусь до своей комнаты, где есть ванна и горячая вода. Как же нестерпимо хочется смыть с себя хлорку из бассейна и весь этот день.
Я узнаю машину Мирона, и в груди вновь вспыхивает злость. Хочется пнуть по колесу, хоть как-то выплеснуть эту отравляющую сердце ярость. Но я не позволяю себе пасть еще ниже. И тут габаритные огни машины мигают, а следом я слышу голос ее хозяина:
— Садись в машину, Люба.
Резко оборачиваюсь. Он что, шел за мной все это время? А я была так увлечена своими мыслями, что не слышала его шагов? Впрочем, очень удачно, что он открыл машину — моя сумка с телефоном осталась как раз в ней.