— Ну… Да… Но…
— Ты опять так делаешь, Митя, — грустно сказала Кира. — У тебя все вокруг виноваты, но только не ты.
— Извини, я постараюсь исправиться. Я же хочу. Я рад, что ты пришла ко мне.
— Перепиши те лекции, которые пропустил, покажи преподавателю, попроси без претензий и истерик допустить тебя к зачёту, — перечислила пути решения она. — Я вообще не понимаю, что ты тут в общаге делаешь, если у тебя проблемы с учёбой. Торчать должен возле кафедры, чтобы тебе поставили зачёты, и предмет учить. А ты тут глупостями страдаешь.
Митя состроил оскорблённое лицо.
— Ты важнее!
— Я? — чуть не задохнулась от возмущения Кира. — Не приплетай меня! Ах, я такой бедный-несчастный! Давайте я из-за девчонки похерю свою жизнь и будущее и буду страдать, так, что ли? — она бросила на Митю гневный взгляд. — Чтобы без допуска к сессии даже не думал ко мне приходить и тем более писать разный бред. Учись лучше, чем кропать свои вирши.
— Но у меня ведь есть шанс, ты же теперь будешь со мной? — оживился Митя. — Я всё сделаю, как скажешь.
— Получи допуск, — устало выдохнула Кира. Разговор очень сильно морально её напрягал, отчего-то было тяжело даже дышать одним воздухом. — Я домой. Я сегодня сдала экзамен.
— Что получила? — поинтересовался Митя.
— Отлично.
На лице Мити вновь появилось завистливое выражение, но, к счастью, он хотя бы смолчал.
— Погуляем вечером?
— Если получишь допуск к сессии, — через силу ответила Кира и выскочила прочь из комнаты.
— Ты снова будешь с ним? — с толикой удивления спросил Грим, когда она вышла и судорожно вдохнула свежий воздух улицы.
— Я не хочу быть причиной поломанной жизни, — хмуро ответила Кира, внутренне содрогаясь. — Или чьей-то смерти.
— Как у вас всё сложно, — хмыкнул Грим.
Дождь на улице льёт, так он льёт лишь во снах…
Разделить мой полёт ты хотел… на словах.
На карнизе стоял, угрожал в пустоту,
Чтоб была я твоя, явью сделав мечту…
Руку я протяну, подхвачу у земли…
Только этот обман скрыть глаза не смогли…
Дождь сильней и сильней. Дождь во всём виноват…
С каждым разом больней… Возвращаться назад…
Кира задумчиво поставила последнюю точку многоточия, а затем переписала стихотворение в блокнот-чистовик.
— Между прочим, дождь идёт из-за тебя, — ворчливо заметил Грим. — Ты впустую тратишь ману и влияешь на погоду. Над вашим Комплексом зависла туча. Непрерывный дождь уже седьмой день.
— Я не специально, — криво усмехнулась Кира. — Я вообще пока не понимаю, как мана копится и расходуется. А этот дождь, похоже, скрывает мои внутренние слёзы, — она вздохнула и перечитала стихотворение. Грусть всегда изливалась из неё стихами и, видимо, дождём. — Я хочу, чтобы всё изменилось. Чтобы он отстал от меня раз и навсегда… Он получил свой допуск, и теперь мы снова гуляем. Потому что я обещала, а я держу свои обещания. Но как же мне тяжело. Это словно пытка. Слушать его, чувствовать его руки, которые держат мои пальцы. Быть с ним рядом.
Она сходила на экзамен по физике, на «Фабрике Танца» предложили разучить танец для участия в параде на день города. Тренировки были бесплатными и Кира ездила на них почти каждый день, хотя они были разделены по группам. Сказала Владиславу Игоревичу, что хочет лучше запомнить, а то всего лишь новичок.
Но всего этого всё равно было очень мало, чтобы избежать встреч с Митей, который из-за дождя навострился дожидаться её прямо у дверей комнаты.
Сегодня у него тоже были экзамены и это были краткие часы свободы. Митя очередным сеансом нытья уговорил её погулять завтра на дне города вместе. После парада, который будет с утра. Кира уже «предвкушала» это действо и страдания над любыми тратами и воспоминаниями о «бесплатных маминых пирожках».
— Напиши новое стихотворение, — посоветовал Грим, вернув Киру из мрачных фантазий о предстоящем ужасе.
— Ты прав! — воодушевилась она.
Почти без правок за двадцать минут родилось ещё одно стихотворение, которое Кира назвала «Феникс».
Меня, как птицу, подстрелил.
И вот лежу без сил, в крови,
А ты сквозь слёзы говорил
О смерти мне и о любви.
«Не умирай» — меня просил.
Другие глупые слова…
Подбрасывал и вновь ловил,