- Привет, - сказала я. И родители тут же подошли ко мне ближе, мама села ко мне на койку и взяла за руку.
- Детка, мы так испугались, - она плакала, - Я так себя ругала за то, что была с тобой слишком строга, я так не права, я ненавидела себя всегда за это и продолжала… Прости меня…
- Мама, я люблю тебя и спасибо тебе за то, что оберегала меня, и папа прав, я смогу быть самостоятельной, но всегда буду рядом, - я сжала её руку и она улыбнулась сквозь слёзы.
Мы долго болтали, намеренно избегая последних событий в моей жизни, я только спросила папу жив ли Лу, он кивнул и больше мы не затрагивали эту тему. А вот про Матильду я расспросила подробно – с ней все в порядке, она лежит в соседнем корпусе, в тот день она утром выпила кофе, приготовленное Ниной, та хотела убрать её подсыпав снотворное, но потом Мать ещё выпила мой кофе с транквилизатором. Но сейчас бедная моя старушка идёт на поправку.
Мне принесли обед, я поела, поболтала со своими крошками, малыш Риччи самый ласковый, он нежно обнимал меня, а я пообещала завтра выйти из больницы и больше с ними не расставаться.
Я быстро уснула. Завтра, всё узнаю завтра.
Лудо.
Лёжа на больничной койке я прокручивал сотни раз последние месяцы. Как я увидел свою Гэбриэль в клубе в тот день, когда она приехала, я же узнал её и не поверил сам себе.
Потом её голос, её тонкие руки, печальные глаза. Я заставил себя поверить, что это не она. И я её передавал снова, то с Ирой, то ещё с кем-то. А когда точно узнал, что это это она, благодаря звонку Иры из Лондона, тут же обвинил своего ангела Гэби в мести. И потом мы попали к Ане, я никогда не кричал от ужаса, до того момента, когда мою девочку внёс тот горилла в подвал ко мне. На руках и ногах остались гематомы, от того как я пытался вырваться и спасти её. Эта тварь вколола мне что-то и я упал в бездну. Она била Гэбриэль и я ничего не мог сделать, она угрожал убить наших детей. Наших детей. Я даже не успел разглядеть их. Познакомиться. Дотронуться. Обнять.
- Можно? – мои мысли прервал мужской голос, повернувшись к двери, я увидел отца Гэби.
- Да, здравствуйте, - сказал я, чувствуя, что разговор будет тяжёлым.
- Моей девочке слишком сильно досталось из-за тебя, сначала эта беременность, потом мы узнали, что будет тройня, она пыталась покончить с собой…
- Не пыталась, - перебил его я, - Она сказала, что случайно и я ей верю, Гэб ужасно неуклюжая.
- Её мать решила иначе, - он подал губы, видно, что ему трудно говорить об этом, - Мы поместили её в психиатрическую клинику, мы очень за неё боялись, она с детства была слишком наивной, склонной к меланхолии, поэтому надеялись, что ей окажут нужную поддержку, беременность была очень тяжёлой, последние два месяца Элис провела в роддоме и почти все время лежала. Роды чуть не убили её. После родов она вернулась к нам в загородный дом, жена не хотела ей помогать, стыдилась того, что в нашей идеальной семье такой нонсенс произошёл. И больше всего нас злило, что Элис не говорила, кто отец. Мы жаждали крови, хотели привлечь к ответственности, но она молчала. Клара, мама Элис, даже уволила нянь, которых мы сначала взяли в помощь, хотела, чтобы та сломалась и назвала твоё имя. Но даже тот месяц наедине с тремя младенцами не заставил её сказать.
И теперь это. Снова появился ты и она снова оказалась на грани смерти. Оставь её. Детей ты все равно не знаешь и легче будет отказаться от них. Не ломай ей жизнь дальше. Мы заплатим все отступные по её контракту в вашей группе. Ты не можешь гарантировать её безопасность, что ещё какая-то фаната не нападёт на неё и детей. Я говорил с дочерью, она мечтает о тихой жизни в Англии, писать песни и музыку на продажу, тебя в её планах нет.
Он замолчал.
Я не мог ничего на это ответить, я понимал, что он прав. Я принёс Гэбриэль только боль. Лишил её юности, свободы, из-за меня она чуть не похоронил свой талант.
- Я понимаю, - прохрипел я, сорванный голос ещё не восстановился.
Мужчина ничего не ответил, просто ушёл.
Спустя какое-то время пришли друзья, они шумели, пытались шутить, называли меня папочкой, смеялись, перебирая как мне придётся купить новый дом, варить кашу по утрам, наконец причесаться и жениться.
- Хватит! – крикнул я и все разом замолчали, - Ничего не будет, она хочет уехать в Англию, из-за меня она чуть не умерла несколько раз, я постоянно её передавал и даже не узнал… Будет правильным оставить её в покое.
- Но, Лу, а дети, Алиса любит тебя, я уверена, - со страхом сказала Маша.
- Никто её не спрашивал, постоянно мы за неё решали, что ей надо, и ее родители всегда решали за неё, Гэбриэль заслужила стать хозяйкой своей жизни и вы не лезьте к ней.