- У тебя они строгие? Понимаю, мой отец вообще зверь, мне ужасно повезло родиться вторым сыном, пусть Монти, мой брат, мучается с этими титулами, приемами, этикетами и прочей фигней. А хотя Машка тебе уже всё про нашу семью растрепала, - он был прав, она уже всё подробно рассказала про их династию, взаимоотношения и даже про дальних родственников, мне казалось, что я их лично знаю. Она вообще находка для шпиона.
- Мои родители просто очень за меня беспокоятся, я далеко, в другой стране, еще эта история с наследством, думаю, Маша тебе уже всё растрепала, - мы засмеялись.
- Если тебе надо, я могу помочь, у отца есть здесь очень крутой адвокат, - вот он, Лудо, всегда готов помочь всем.
- Нет, спасибо, у меня всё нормально.
- Смотри, обращайся если что. Кстати, у меня в шкафу есть немного Машкиной одежды, она ко мне сбегает иногда из дома, пойдем, дам чистые джинсы. Мы пошли в другую комнату, это была гостиная, совершенно простая, но не лишенная индивидуальности. Одна стена была бордовой и вся была завешена картинами, постерами в рамах и фотографиями. Пока Лудо рылся в шкафу, я стала блуждающим взглядом изучать изображения. Но тут я замерла, в красивой серебряной рамке был мятый листок, выдранный из блокнота, на нем были ноты и стихи на английском, почерк мой, равно как и само содержание. Я еле сдержалась, чтобы не дотронуться, это было как откровение. Он помнит и хранит, причем так бережно, возможно что-то я для него всё-таки значила тогда. Я усилием воли отвернулась и уселась на диван, приняв расслабленную позу и скучающее выражение лица. Лудо как раз нашел, что искал и кинул мне что-то непонятное маленькое и кожаное. Я двумя пальцами подняла с дивана это.
- Ты предлагаешь мне это надеть? Это точно Маши, а не кого-то из твоих «друзей»?
- Своим «друзьям» я запрещаю здесь что либо оставлять, уже даже почти и не вожу сюда, - Лудо хитро улыбнулся и пожал плечами, - Можешь не надевать, мне всё равно, ходи грязной.
Я без лишних слов пошла в ванную комнату и переоделась, благо сверху на мне была длинная майка, которая прикрывала хоть немного мой сильно облепленный кожаными лосинами зад. А больше всего я радовалась тому, что много занимаюсь спортом и, наконец, появился случай засветить свои результаты, раньше я такую одежду не носила. Я вышла в прихожую и покрутилась перед зеркалом, без ложной скромности эти лосины на мне выглядели шикарно, а в сочетании с черной майкой с обложкой с одного из альбомов Iron Maiden еще и дико по-рокерски. Мне даже захотелось на какой-нибудь концерт сходить.
- Ух ты! Машкин тощий зад явно проигрывает, - Лудо обошел меня по кругу и я как пять лет назад начала смущаться.
- Не додумайся эту чушь сказать при Машке.
- Это не чушь и не скажу, я жить еще хочу. Можно уже выдвигаться в сторону студии.
Я засунула свои джинсы в сумку и приготовилась выйти из квартиры.
Лудо открыл двери и красивым жестом рукой пригласил меня пройти первой, - После Вас, мисс Алиса, - я прошла вперед несколько шагов, но учуяла неладное и резко развернулась. И не зря. Этот нахал фоткал меня сзади, несложно догадаться какую именно часть тела.
- А ну живо удалил! – завопила я, и он побежал со смехом обратно в квартиру, я следом за ним.
Догнать его удалось только в спальне (интересно, он туда случайно или специально забежал?). Лудо поднял телефон над головой, а я повисла на нем как на дереве. Тут он резко подхватил меня одной рукой, и мы упали на кровать. Я легко пробралась по нему выше и вытащила телефон из руки. Лудо продолжал меня прижимать к себе, я зашла в фотографии и поняла, что глупо попалась. Там не было ни одной фотки со мной, но сейчас я лежала на Лудо в его спальне, что было куда хуже, чем мифические снимки моей по праву шикарной пятой точки. Кстати его руки могли сейчас проверить ее на ощупь. Я попыталась встать, но куда там. Лу улыбался, и одним быстрым движением я оказалась под ним.
- Тогда… наш поцелуй… я хочу еще, - его голос был низким и бархатным, а глаза обещали так много. Ответить я уже не успела, потому что его губы заставили меня молчать. Мне хотелось его раздеть, заняться с ним самым бурным сексом, но вы себе не представляете, как тяжело иметь натуру легкого поведения и высокую мораль. Поэтому я со всей силы, которую только смогла выжать из своего несчастного тела, толкнула его в грудь. Прекрасный поцелуй был грубо прерван, внутри я рыдала от желания, а лицо оставалось нейтральным.