Между прочим, для этого использовали псионика. Он осторожно, чуть ли не по капле, вливал энергию, опасаясь сжечь устройство. Для потребителей требовалось нечто более простое. Зосима Олегович задавал вопросы по этой теме, а я в состоянии полугипноза отвечал.
– В принципе, подходит, и не так уж сложно, – в конце концов, резюмировал царский мастер. – Вращательного движения моторов дирижаблей вполне достаточно для вырабатывания электричества.
Еще, конечно же, царского мастера заинтересовала идея распечатки изображений. Внутренности принтера мне видеть доводилось, но в детали я не вникал. Сонька потрошил мою память долго и дотошно. Опять же он сам мог только описывать, что видит. Я как мог давал пояснения, что те «коробочки» - это емкости с чернилами. Но как они дальше разбрызгивают своё содержимое и происходит сама печать, я не имел ни малейшего представления. Но много рисовал. Визит в лабораторию затянулся до позднего вечера.
Поскольку лаборатория почти закончила разработку первых экспериментальных технологий, пора было заниматься оснащением самого цеха. И снова секретарь Романа писал отказы тем, кто приглашал нас на прием. Объяснялось это отъездом графа в свое имение. Чем снова удивил московскую знать, которая не понимала, какие развлечения могут быть зимой в провинции.
Сами цеха для «Сони» большими не были. Их уже начали отстраивать, когда Роман решил заняться двигателями для самолетов. Он эту идею так и не оставил. Но пока задание, полученное от царя, было в приоритете. Цеха спешно переоснащались. Каркас и крышу возвели еще до морозов. Теперь внутри шла отделка и утепление. Я хоть и отправился с мужем, но ничего ценного добавить не мог. Здесь и без меня хватало специалистов. Систему вентиляции, отопления, шумоизоляцию и прочее разрабатывали лучшие технологи.
Конвейерное производство тоже не являлось новинкой в этом мире. Единственное отличие заключалось в том, что при сборке будут использоваться микроскопы. С технологией создания двигателей дирижаблей не сравнить.
– Пока хватит десятка обученных рабочих, – рассказывал мастер, руководящий стройкой и оснащением цехов. – Весной начнём закладывать новые дома в рабочем поселке.
Во владениях мужа находился поселок для проживания семей рабочих. Роман ценил своих специалистов. Все жилье предоставлялось бесплатно, но принадлежало, естественно, владельцу завода. Если кого-то увольняли или человек сам решал сменить место работы, то лишался жилья и многих других привилегий. Текучесть кадров при таком положении дел была небольшой. Но все равно муж старался разбивать технологический процесс на части с таким расчетом, чтобы бывшие работники не унесли с собой секретов и не передали их конкурентам.
Конечно, наши изделия с логотипом «Соня» смогут повторить те, у кого имеются серьезные лаборатории и ученые. Но тут уже на стражу своих интересов выступит царь-батюшка со своей привилегией.
– К концу цветеня (апреля) цеха будут готовы, – подвел итоги увиденного Роман.
Я позвонил Соньке, сообщив ему, что все идет своим путем. И предложил ему не скучать, а заняться салонами одежды.
– У меня цех по пошиву ещё не готов. Там такой слой снега, что даже примерные чертежи нельзя сделать, – пожаловался Соня
Свой пошивочный цех Соня планировал устроить рядом со своей деревней. Теперь она называлась Константиновская. Предполагалось, что работники будут жить в деревне. И опять же все откладывалось до весны. В этом плане мне с фитнес-клубами повезло больше. Купцы после серии передач по галовизору развернулись. Я только кивал головой, соглашаясь с приобретением того или иного строения под наши нужды. Производство тренажеров тоже поставили на поток.
Тут еще Матвей сообщил, что барон Демидов сделал ему личный подарок – собственный фитнес-клуб.
– Ты же не бросишь меня? – забеспокоился я. Матвей выполнял роль управляющего всеми фитнесами, и меня волновала перспектива его потерять. Клиника забирала много времени. Если я еще буду фитнесы контролировать, то просто разорвусь. О чем и сообщил Матвею.
– Нет, конечно, не оставлю тебя, – успокоил Матвей. – Мне самому интересно.
В том клубе, который спонсировал любовник Матвея, мне выделили чисто символические пять процентов доли. Как бы за идею в целом. Я не вкладывался и вообще не был в курсе, что и как устраивает Матвей. Правда немного удивился, когда узнал, что он, заказывая тренажеры, заплатил за то, чтобы грузовые плиты покрыли позолотой.
– Она же облупится после нескольких занятий, – предупредил я Матвея.
– Еще покроют, – отмахнулся он.
Даже не берусь подсчитать, сколько денег вбухал барон в этот спортивный комплекс. Но нас с Романом пригласили на открытие. Соньку, кстати, тоже. А телепат каким-то образом уговорил царя. Конечно, государь прибыл неофициально. По галовизору транслировали только то, как он заходил, но шумиху вокруг нового фитнес-клуба устроили знатную.
И вот уж чего-чего я не ожидал, так это то, что мне доведется посидеть в сауне с царем. Тот плотоядно оглядел меня, Матвея и даже Романа. Внешние приличия мы соблюдали, на бедрах у всех были полотенца, но фигуры они все равно не скрывали.
– Хорошая у вас сауна. Я и в бане давно не был, – стал рассуждать царь. – Позабыл уже, как это для здоровья полезно. – И снова прошелся взглядом по фигуре Матвея.
Сонька обиженно засопел. Матвей чуть придвинулся к своему барону. Он, как и я, видел ауру государя. Кажется, только Роман не отреагировал на царские выпады. Похоже, доверял своей интуиции.
А вот Сонька через пару дней притащился ко мне в клинику. Не как пациент, конечно. Завернул по пути, чтобы пожаловаться.
– Кажется, я скоро перейду в разряд бывших фаворитов, – вздыхал телепат. – Иван Алексеевич слишком часто стал по сторонам смотреть.
– Чего тебе переживать? – не понял я. – Доходы у тебя будут, внешностью не обижен. Или тебе важно бывать на всех дворцовых балах?
– Не… – отмахнулся Соня. – Я балы не люблю. Там столько всего понаслушаешься…
– Значит, не накручивай себя. Если даже дадут отставку в качестве фаворита, ты все равно остаешься царским телепатом.
– И я буду смотреть, как Иван таскает в свою постель молоденьких любовников? – поправил кружево на рубашке Соня и снова горестно вздохнул. – У меня, между прочим, чувства.
– Сонь, ты все равно ничего не сможешь изменить. Я со своей стороны могу только предложить сделать тебя самым популярным человеком в столице.
Соня изогнул красивую бровь в немом вопросе.
– Рекламировать фотоаппараты кто будет? Естественно, первые образцы подарим царю и его семье. Да и потом наши изделия будут доступны по цене только московской элите.
По поводу стоимости мы уже думали. Самый простой мобильник стоит пятьдесят рублей. «Золотой князь» - от тысячи и выше. Роман предложил оценить плеер в пять тысяч. А Сонька ещё поднял цену за звукозапись. В результате сошлись на нескольких вариантах. Цена будет меняться в зависимости от количества звуковых записей. Минимальная за сто треков – пять тысяч. И дальше по тысяче за каждую сотню. Плюс колонки, плюс наушники и прочие сопутствующие побрякушки наподобие чехлов. Набегало около десяти тысяч.
Для простого обывателя эти плееры долго будут недоступными. Мы же, пока возможно, хотели снять все сливки. Мастера подсчитали примерную себестоимость изделия. С учетом зарплаты рабочим, возможного брака и прочего форс-мажора получалось не более восьми рублей за штуку. Такого колоссального процента накрутки в моем мире не знали. Да и здесь не думаю, что было нечто похожее. Нам очень повезло, что царь являлся одним из соучредителей. Плееры и вслед за ними фотоаппараты составят серьезную конкуренцию галовизорам. Кому-то это наверняка не понравится.
С фотоаппаратами все было не так просто. Первые модели будут только делать снимки и демонстрировать их на экране. Но и это создаст серьезную конкуренцию всей армии художников, имеющихся в стране. А в перспективе будет еще съемка видео и печать на принтере. В очередной раз можно лишь порадоваться, что нас «крышует» сам царь-батюшка.