Уставший и раздражительный Соня приехал как раз перед ужином. Раздражительность Соньки имела простое объяснение – он был не в том виде, чтобы его показывали по галовизору! Соня еще не оправился после проклятия, цвет лица чересчур бледный, волосы не уложены, макияжа ноль. А тут такая засада с трансляторами!
– Меня же никто не предупредил, никто слова не сказал! – бесновался Сонька. – Романов, дрянь такая, передал приказ от Ивана Алексеевича и смотался быстрее, чем я в его скудных мозгах пошарил.
– Расскажи, что там на самом деле было в учебном центре? – прервал я его стенания. – Передача велась днем, я в это время чертежи моделей самолетов листал.
По словам Соньки допрос наставников был коротким. Список интересующих вопросов был подготовлен заранее. Обвиняемым требовалось только подтвердить их или опровергнуть. Возможно, у них была возможность как-то выкрутиться. Но тут сыграло роль присутствие трансляторов.
– Согласно царскому указу казначеи пересчитают реальные затраты на каждого ученика, – продолжал Соня. – Передача долгов банкам тоже признана незаконной. Царь распорядился, чтобы центр, читай - Головины, вернул деньги банкам и брал с учеников только сумму, включающую в себя лишь непосредственные расходы на обучение.
– И как они вернут банкам такую сумму? – не понял я.
– А нечего было покушение на царя устраивать, – откинул со лба прядь Сонька.
– Там же разобрались с виновным. Кажется, двоюродный брат главы рода? – припомнил я известные мне подробности.
– Не… Иван, пока весь род не изведет, не успокоится. А тут ещё наследник так удачно решил поинтересоваться делами центра. Интересно, от кого он узнал? – игриво стрельнул в меня глазками Сонька из-под челки.
Вздохнув, я приоткрыл память, показывая нашу беседу в гостях. Много смотреть Сонька не стал. Уже через несколько минут кивнул, что ему все понятно.
Царевич устроил знатную кампанию по проверке учебного центра. Я не ожидал, что он так быстро все закрутит. Или здесь поддержка отца сказывалась? Тот был зол на всех бояр из Думы и Головиных в том числе. Потому и устроил массовую пропаганду про то, как в стране не хватает псиоников, а их гнобят, унижают, «держат в черном теле» и так далее.
Новый учебный центр, вернее, школу младших псиоников учредили почти сразу. И о сюрприз! Под покровительством рода Романовых.
– Все же быть царским фаворитом выгодно, – заметил я, когда прочитал эту новость в газетах. За что получил от мужа легкий шлепок этой газетой по макушке и полез к мужу заглаживать вину.
– Мне никакие цари не нужны, – нашептывал я Роме, расстегивая пуговицы его рубашки.
– Давай хоть в спальню переместимся, – простонал муж, когда я добрался до брюк.
– Телохранители в дверях стоят.
– А если что-то срочное, и войдут? – возразил муж и потащил меня на законное супружеское место.
В последнее время к нам мог забежать, вернее, ворваться без спроса только Сонька, и я с доводами мужа согласился. Телепат сейчас был одной из самых популярных личностей в столице. И друг всегда спешил поделиться успехами. Как я и обещал, Соньку узнавали, он стал знаменит. Его салон галстуков приносил смехотворный доход, если сравнивать с прибылью от продажи плееров и фотоаппаратов. Но именно этот салон сделал телепата известным. Вдруг сразу и резко все стали носить галстуки.
Вообще я не переставал удивляться, как с моим появлением в этом мире столько всего закрутилось. Пусть к технологиям, взятым из мобильного телефона, я имел косвенное отношение, но все остальное лично моя заслуга. Или мне изначально повезло, что я стал супругом графа? И все равно с трудом верилось, что один человек способен устроить столько преобразований в стране. Мало того, ко мне прислушиваются первые люди государства. И не просто прислушиваются, а действуют. Учебный центр, вернее, теперь уже школа младших псиоников тому подтверждение.
Это меня беспокоило в том плане, что могут найтись завистники и прислать «пилюлю» в виде проклятия. Сонька так пока и не отыскал, кто его так приложил. Он чуть не по минутам перебрал день накануне получения «привета». Виконта Романова проверили в первую очередь. Говорят, мальчик так обиделся, что царь, заглаживая вину, купил драгоценностей у столичных ювелиров на сто тысяч. Оказался непричастным весь род Романовых.
Служба безопасности во дворце свое дело знала. Кристалл с проклятием во дворец пронести невозможно. У нас в особняке Сонька лично всех проверил. Оставалась вероятность получения проклятия в салоне «От Сони». Мы заезжали туда вместе по пути домой. Был ли это случайный посетитель или Соньку поджидали, никто не смог вспомнить. В очередной раз я повздыхал, что в салоне нет записывающей техники.
– Так бы промотали запись и просмотрели всех посетителей, – пояснил я мужу удобство камер наблюдения.
– Ты знаешь, наши заводские технологи мне уже говорили, что можно использовать фотоаппарат для подобных целей. Конечно, его размер с экраном галовизора не сравнить, но нам же и не нужен такой формат.
Экран фотоаппарата действительно был небольшим. Зато распечатать получалось довольно крупные картинки: не сравнить с тем, что раньше имелось у полицейских. Их сканеры были громоздкими, размером в рост человека. А выдавали в итоге портретик три на пять сантиметров в черно-белом варианте. Те немногие сканы, которые я обнаружил у Мирослава в вещах, делались в специальной студии. Чтобы получить скан приходилось несколько секунд сидеть не шевелясь. Неудивительно, что фотоаппараты «Соня» сразу стали популярны.
Поскольку зимой в столице организовывали слишком много обязательных мероприятий, я предпочел сбежать в имение. С самого начала зимы наш секретарь только успевал перетасовывать приемы, на которые мы должны сходить, а на какие заглянем чуть позже. А еще званые обеды, визиты во дворец, театр и прочее, прочее, чего я не сильно любил.
Лучше уж в имении пересидеть, где нас не достанут. И повод есть достойный – контролируем выпуск царского заказа.
Оснащение плеерами полицейских участков шло полным ходом. Теперь все слова свидетелей и обвиняемых записывались. В провинции телепатов не имелось, зато такая подмога оказалась востребованной. Полицейские были довольны. Те, кто оплачивал это «удовольствие», не очень. Как, впрочем, и подозреваемые. Еще к каждому случаю прилагались десятки фотографий, что тоже стало приятной новинкой для полицейских.
В общем, мы с супругом забрали в очередной раз Мира с его воспитательницей и вылетели в имение.
Покрытый снегом парк в имении выглядел просто сказочным. Жаль, что Роман, помня, как погибла жена, не позволил нам с Миром кататься на санках. Но мы с удовольствием поиграли в снежки и порезвились во дворе. Естественно, потом дружно выслушали лекцию от Глафиры Семеновны о недостойном поведении молодых виконтов. Отчитывать графа воспитательница не рискнула.
На следующий день мы с Романом отправились с проверкой в рабочий поселок. Зимой стройка замерла. Но что-то все равно делалось. Я отметил, что улицы вычищены от снега. Как потом оказалось, это Ермак бдил. Он со скандалом и руганью потребовал на заводе соответствующую технику, и поселок почистили. А тут и граф с проверкой прибыл. Роман выслушал жалобы нескольких женщин на то, что в посёлке нет своего Белого знахаря. До больницы далеко. Зимой возить простывших детей на самобеглой повозке слишком хлопотно.
– Для таких случаев нужно закрепить за поселком свой транспорт, – предложил я. – А в идеале иметь поблизости свою больницу.
– Слава, столько всего нужно, что я сам не знаю, за что хвататься, – сетовал муж. – Стройка возобновится по весне. Кирпич доставлен, столярный цех уже работает в две смены. Найму целую армию строителей.
Фундаменты будущих зданий уже были заложены. Оставалось переждать три-четыре месяца, чтобы продолжить строительство. Из поселка мы сразу двинулись на завод. И, не заходя в здание администрации, Роман припарковал машину возле столовой. Это тоже я посоветовал. Владелец завода никогда не снисходил до проверки места питания. А тут вдруг нагрянул. Перехватили на входе одного из работяг и попросили показать, что и как.