Сэм повернул «Мустанг» на Вторую авеню.
— Тогда может ли Крейтон или кто-то из Редмондов знать этого отца Майкла?
— Не обязательно. Мои дяди лишь иногда ходят к мессе. А сейчас в Остер-Бэе живут лишь Крейтон с Алексис, да и они бывают там лишь изредка. Их старшие дети выросли и разъехались, как Винс, а младшие живут в интернатах. С тех пор как дедушку отправили в приют престарелых, в Арбор-Нолле большую часть времени никого нет, кроме слуг.
— А где эта семейная церковь?
— В Остер-Бэе. Церковь Святого Доминика. Она относится к доминиканскому ордену, как эти священники и монахини у кухни бесплатного супа. Их знакомый вид и натолкнул меня на эту мысль. Мы не знаем точно, почему он бежал из приюта... Но Лайл Редмонд, которого я знала, скорее всего, поехал бы в Остер-Бэй, чтобы помешать сыновьям.
Теперь заволновался Сэм:
— Но если мы так быстро все вычислили, то же самое может сделать Крейтон или Винс.
Она скорчила гримасу:
— К несчастью.
Они выехали с Манхэттена через Квинс и далее в округ Нассо. Джулия включила радио и нашла нужную станцию:
— Давай-ка послушаем последние плохие новости. Он взглянул на нее:
— Давай.
Она улыбнулась и положила голову ему на плечо. После сообщений о спорте и сводки погоды настала очередь новостей: «Тело Джеффри Стаффилда было найдено сегодня утром в гостинице Вест-Сайда...»
Не проронив ни слова, они прослушали сообщение об очевидном самоубийстве Стаффилда, о написанной кровью надписи на стене и об обличительных документах и фотографиях в чемодане.
— О черт! — Джулия охрипла от изумления. — Так вот ради чего было устроено это «самоубийство». Тайные документы, доказывающие, что Стаффилд тоже был растлителем малолетних! И самоубийство представляет его человеком, который пожалел о том, что содеял. Ты ведь предвидел нечто подобное, Сэм.
Сэм мрачно кивал, слушая часть выступления Крейтона, а затем яростное отрицание Дугласа Пауэрса: «Я не растлитель детей! Я никогда не встречался с Джеффри Стаффилдом! Это фальшивые обвинения, и я не успокоюсь, пока тот, кто стоит за этими обвинениями, кем бы он ни был, не будет арестован и осужден! Нелепо думать, что...»
— Пауэрсу крышка. — Сэм покачал темной головой. — Он вынужден все отрицать, но самоубийство Стаффилда представляет его еще более виноватым. Один растлитель детей публично разоблачает другого на благо Америки, прекрасно понимая, что это рано или поздно разоблачит его самого. Раз одного поля ягоды — значит, знает что говорит. Грамотно все сделано.
Он взглянул на пейзаж вдоль автострады — зелени становилось все больше, а дома выше по мере удаления от города.
— Это объясняет, что Майя со своей бандой делала рядом с «Чифтейном» и почему они засекли нас. Должно быть, они убили его и инсценировали самоубийство непосредственно перед тем, как мы попали туда.
— И я так увлеклась кражей пистолета Стаффилда, что не подумала заглянуть в его чемодан.
— И хорошо, иначе твои отпечатки остались бы на нем. Пауэрс обречен. При этом не имеет значения, насиловал ли Стаффилд мальчиков. Крейтон мог сфабриковать и это доказательство. Авраам Линкольн сказал: «Общественное мнение в нашей стране — это все».
— И Крейтон манипулировал им до такой степени, что теперь большинство людей не осмелятся голосовать за Пауэрса. Они не будут рисковать будущим Америки. — С горьким чувством она поняла кое-что еще. — Скорее всего, Крейтон и для меня запланировал самоубийство. Вот почему Стерн не могла просто выстрелить в меня. Если бы все выглядело так, будто я сама наложила на себя руки, тогда они не просто избавлялись бы от меня, но и определенно доказали бы, что я действительно сошла с ума и в своем безумстве убила Ориона. А если бы они представили дело так, будто ты убил себя вместе со мной, то Крейтон был бы защищен со всех сторон.
Сэм кивнул:
— Твой дед — наш единственный шанс. Мы должны найти его.
Они послушали еще новости, в том числе описания собственной внешности и предупреждение о том, что они могут быть вооружены и опасны.
Она сердито тряхнула головой:
— Не могу поверить, что это говорят о нас.
Наконец последовало сообщение о предпобедной вечеринке в Арбор-Нолле, запланированной на сегодняшний вечер. Диктор перечислил десятки выдающихся личностей, которые приняли приглашение, и уведомил, что радиостанция будет освещать ее начало.
Сэм удалил кулаком по рулю:
— Я не могу поверить, что он победит.
— Мы найдем способ остановить его, — поклялась Джулия.
Ее ненависть к Крейтону росла с каждой секундой. Она была уверена, что он стал причиной смерти матери. В мгновенной вспышке гнева ей захотелось убить и его.
Они ехали в тревожном молчании, минуя громоздящиеся развалины старых складов и фабрик, а затем леса, маленькие городки и дома Лонг-Айленда. Настроенные самым решительным образом, они свернули с магистральной автострады на шоссе 106 и устремились на север, в тот край, который характеризовался обилием лошадей, белых заборов из штакетника, больших дворов и простых сельских запахов, пропитывавших дома, магазины и предприятия.
Джулия много лет не видела этих мест, и она с жадностью осматривалась. Но мозг лихорадочно работал, пытаясь найти способ, как вырвать клыки у Крейтона, как сделать так, чтобы...
Она не позволила себе закончить мысль.
Шоссе 106 превратилось в Саут-стрит, и наконец они въехали в прибрежный городок Остер-Бэй с его атмосферой рыбацкой деревни. Стаи чаек летали над головой, а якоря, паруса и прочие морские атрибуты украшали живописные витрины.
Джулия направила Сэма вверх по холму к боковой улице:
— Отсюда мы пойдем пешком. На всякий случай...
Они оставили машину в тихом переулке среди белых домов и старых ветвистых деревьев.
Сэм ничего не сказал. Он знал, что она имела в виду, сказав «на всякий случай»... На случай, если Майя Стерн или кто-то из ее «чистильщиков» тоже решат наведаться в местную католическую церковь.
Храм Святого Доминика стоял на углу Анстис-стрит и Уикс-авеню. Это было красивое каменное здание с высоким шпилем, с витражами в стрельчатых окнах. Церковная территория, включавшая дом священника и монастырь, занимала целый квартал. Через улицу находилась школа имени Святого Доминика, а также спортивный центр и приходская канцелярия. Для такого маленького города это была большая территория, которой, очевидно, дорожили местные жители.
Воздух был настоян на бодрящем соленом запахе морского залива. Солнечный свет косо падал через кроны деревьев, на которых еще оставалось несколько пожухлых листьев. Джулия повела Сэма через стоянку за церковью. Они внимательно осматривались, пытаясь заметить малейший признак присутствия Майи Стерн и ее головорезов.
И тут Джулия увидела потрепанный зеленый фургон «Фольксваген».
— Это он! — выдохнула она, — Тот самый фургон, в котором я видела священника.
Сэм не проявил радости.
— С таким же успехом он мог бы поместить объявление в газету. Это чудо, если отец Майкл и твой дед еще находятся здесь, и люди Крейтона не нашли их благодаря этому фургону.
Они осторожно вошли внутрь через боковой вход церкви. Там было тихо и пусто. Они прошли к алтарю по проходу, покрытому красным ковром. Святилище было облицовано темным полированным деревом. Красные свечи, поставленные по обету, мерцали впереди за деревянными скамьями. Казалось, все застыло в ожидании.
Сэму стало не по себе.
— Что будем делать теперь?
Джулия оглянулась вокруг. Ее дед мог скрываться где-то в этом здании или в одном из строений на территории церкви. Они, конечно, могли бы поискать в каждом из них, но не было никакой гарантии, что ее дед захочет открыться. Ей нужно было найти какой-то способ сказать ему, кто она такая и что он может спокойно выйти из своего убежища...
И тут она нашла ответ на этот вопрос. Над облицованным плиткой входом был небольшой балкон, а на нем стоял орган, который возвышался над скамьями и был обращен к алтарю.
— Подожди здесь.
Она взобралась по узким ступенькам и села за орган. Потянулась, размяв руки. С удивлением заметила на них коричневый грим. Руки казались чужими. Но все равно вид клавиатуры был счастливым видением из иной жизни.