Холодным, убивающим ужасом оделась ее душа и она ушла от него, ушла навсегда.
Ее душа была смертельно ранена, и в темную непроницаемую стену вырос маленький лоскуток бумаги, исписанный маленькими глупыми словами, над которыми смеялся он.
И даже Время, которое побеждает все, не разрушит эту стену.
Флакончик
На его письменном столе, рядом с чернильницей, стоял маленький пустой флакончик из-под духов, еще сохранивший внутри их слабый едва уловимый запах
Выло когда-то счастье, яркое как день. Оно было давно, очень давно, он уже не помнил, когда – от него оставалось только воспоминание – маленький пустой флакончик из-под духов.
Каждое утро он подходил к столу и вынимал из флакончика стеклянную пробочку, – нежный запах ласкал его обоняние, вспоминалась она и ее любовь – ведь это были ее любимые духи, – и казалось, что еще можно жить.
И вечером, вернувшись с работы, усталый, голодный и злой, опить подходил он к столу и опять вынимал из флакончика маленькую стеклянную пробочку – и снова нежный запах ласкал ею обоняние, он забывал усталость и голод, и всей душой отдавался воспоминаниям.
Точно в этом тонком слабом запахе, который мог чувствовать только он один была какая-то сила, дававшая радость его душе.
Он был глубоко несчастлив и одинок, но этот аромат, сохранившийся от его прошлого счастья, не давал ему отчаяться, призраком молодой и смелой любви стоял перед ним.
Как-то утром, когда он только что ушел из дома, служанка вошла в его комнату, чтобы прибрать ее.
Стирая пыль со стола, она нечаянно задела рукавом маленький флакончик. Он упал и разбился в дребезги.
А вечером он застрелился.
Бархат
– Я тонко чувствую, и хочу изысканных ощущений. – сказал Матов и пошел на бульвар.
Так много женщин. но редко встречается среди них отвечающее тебе лицо…
– Пойдем…
Дребезжат колеса извозчичьей пролетки, и под их нестройный И трескучий аккомпанимент звенит в его душе меланхолически-музыкальные мечты, ласковые ожидания.
Как нежна и чиста должна быть любовь.
Тело женщины – как нежный бархат едва пробившейся весенней травы, мягко-ласкающий зеленый бархат. В страстных объятиях вдыхаешь неуловимый аромат молодой зелено-расцветающей жизни, благоухание первых солнечных мгновений…
О, любовь, ты – свята, ты – благословение нашей темной жизни!..
Дребезжат колеса, меланхолически нежно звенят одинокие мечты…
…Не совсем чисто в номере, но это ни чего: лишь бы расцвела любовь!..
Ощущения любви должны быть изысканно-тонки и нежны: без них одинокий покой, – темно и пусто в жизни, пусто как в комнате, в которой нет никого, нет ничего – одни голые безмолвные стены…
Они пили. Пили и ели. Еще пили.
Потом…
– Ну, миленький?..
– Погоди. Есть тут бархат? Я хочу сначала погладить его рукой, и тогда… Он такой мягкий, нежный, как молодая весенняя травка. Красивое тонкое ощущение: я тонко чувствую.
– Здесь нет бархату: дешевый номер.
– Ах, нет бархату. Ну, я не могу, я не могу. Я ухожу. Я не могу без бархату.
Он ушел, грустный, точно обиженный чем-то:
– Как все пошло в жизни!..
Было темно и пусто на улице. Он шел немного пьяными, неверными шагами, и грустно умирали в его душе одинокие музыкальные мечты.
И где-то за чужими незнакомыми окнами, кто-то играл меланхолический нежно-умирающий вальс.
Он шел – слегка пошатываясь.
Бормотал.
В воскресенье вечером
– В воскресенье вечером, – сказала она ему, улыбнулась синими глазами жениху.
Он любил ее – она была его невеста.
И она поцеловала его еще, и последний раз, чтоб не забыл, пришел на радостное свидание.
– В воскресенье вечером.
Ушла.
В воскресенье вечером их свадьба. В церкви с золотыми куполами свершится веселый обряд венчания, и будут поцелуи и поздравления родных, и дядя полковник поцелует руку, скажет: «м-да, дама теперь, поздравляю».
И радость сбывшихся сладких надежд.
А после поцелуи и ласки и победное Te Deum объятий.
В воскресенье вечером умерла.
Много людей было в церкви, и священник молился над непорочной невестой.
И пел орган.
Какой обряд совершали над невестой, кто знает? Пели ли Requiem ей или венчали ее с молодым женихом?
И что вижу я: гроб ли ее и чистые лилии, или брачное ложе, увенчанное алыми розами?
Кто скажет?
Молчание.
Далеко, далеко протянулась серая дорога жизни.
Ведет куда то.
Так в воскресенье вечером умерла невеста.