Лиза едва почувствовала, что он пожал ей руку: она была сама не своя.
Веселым криком наполнился старый поповский дом – Гриша просил есть.
Скоро кипел самовар, стояла на столе всякая снедь. Гриша, Лиза и о. Ефим пили чай и закусывали.
После чаю Гриша сказал:
– Лиза, пойдем на матушкину могилку: сродни мне была покойница.
Не было грустно над могилой матери. Немного задумчивый стоял рядом Гриша и ласково улыбался Лизе.
– Расскажите что-нибудь, Гриша.
О чем говорил он ей? Кто скажет, о чем? Кто скажет, о чем журчит ручей, лаская мягкие свои берега? Ом песенку поет им, рассказывает сказки, которые нашептали ему древние горы и седые леса, лелеявшие его детство.
Что услышала Лиза? То, что хотела, что должна была услышать. Сказки о том, чего нет – о больших городах, где люди живут красиво и умно, о книгах, которые никогда не лгут, о золотом веке, который ждет человечество, обо всем том, олицетворением чего был он для нее.
А вечером, когда встал над прудом сизый туман, они сели в лодку, и катались почти до рассвета
Дня через три Григорий уже не сомневается, что Лиза любила его.
Она любила его девически-наивной любовью. Солнечно-яркий призрак стал между нею и жизнью, и она уже ничего не видела, кроме него.
Счастлив тот, кого ищет любовь, горе тому, кто страстно обнимает бестелесный мираж!
– Завтра уезжает Гриша!..
…Долго катались они, долги и нежны были ее поцелуи, и, когда, наконец, Лиза, вбежав на крылечко по ветхим деревянным ступеням, прошмыгнула в свою комнатку, ей показалось, что по золотым ступеням взошла она на недосягаемую высоту и сейчас достанет рукой солнце.
Скрипнула и отворилась дверь – Гриша…
– Гриша, все, что ты хочешь…
Миллионами ослепительных искр зажглось невиданное солнце и ярким светом осветило всю ее жизнь и любовь.
Раскинулся сказочный город, высокие башни касались неба, внизу плескалось голубое, как небо, море и пело свою победную песнь.
Золотые башни, мраморные дворцы, алмазные брызги Фонтанов.
Деревья, нарядные, как молодые девушки, цветы – алые, белые, желтые, голубые – всех оттенков, ароматные, как утро.
И музыка, чудная музыка, какой никогда не слышала она, не могла представить себе.
О таинственные аккорды, кто тот несравненный музыкант, который положил вас на струны?
Вихрем пронеслись безумные мгновенья.
– Прощай, Лиза. Пора.
– Как, ты уже уходишь? Побудь еще.
– Нельзя. Уже утро скоро. Прощай.
– А утром ты едешь?
– Да. Прощай.
И уходит. Уходит и оставляет ее одну. Может быть, навсегда…
В предутреннем сумраке сидит Лиза у окна.
– Отчего ушел он?
Отчего? Какой ответ может быт на этот вопрос? Отчего падают осенью печальные, золотые листья? Отчего?
Нет и не будет ответа.
Свершив, что мог, он ушел спокойно и просто.
Но отчего так грустно, так больно душе? Отчего так печально шепчут деревья о невозвратном солнце?
Горькие слезы катятся по щекам…
Она прилегла на постель, забылась неверным сном…
Лиза проснулась и подошла к окну.
Было уже утро. Из-за пруда печально вставало холодное ненастное солнце, как темные предчувствия, висели облака, как развалины сказочного города, громоздились они.
Печально звенели бубенцы, печальным столбом пилась по дороге пыль подъехала к крыльцу тележка для отъезжающего Гриши.
Как больно жить тому, кто страстно обнимает пустой, бестелесный мираж! А много-ли таких, которые не знают его?
Бедное сердце Лизы сжалось безысходной тоской.
Ночь
По безлюдным улицам города скиталась блудница. Сегодня никто не взял ее, и на эту ночь не было у нее пристанища.
Долго бродила она, и вот на перекрестке двух темных улиц заметила какую-то серую фигуру, кого-то, как и она, скитающегося в темную ночь.
Она подошла поближе и узнала его: – брат! Он был вор и тихо крался по улице, идя на добычу.
Он тоже узнал ее, и они присели на скамью ближайшего бульвара. Не было разговоров, так как нечего было рассказывать, а жизнь, темная, как ночь, висела над ними. Помолчали…
– Меня никто не взял сегодня.
– А ты красива еще, очень красива.
Снова замолчали. И странно: обоим вспомнилось далекое их детство, как бегали они вместе купаться и не стыдились детской своей наготы.
Весело светит летнее солнце, нежно золотится горячий песок, и звонкие алмазные брызги и звонкие детские голоса сливаются в нежный аккорд.
Это было когда-то. О светлое детство!