Иногда лэрд Дарен оставался спать в моей спальне или я в его помимо тех обязательных четырех раз, создавая видимость, что интимные отношения между нами происходят гораздо чаще. Тогда мы словно дети устаивали в моей или его кровати бардак, полночи разговаривали о чём-нибудь, иногда играли в шахматы или карты, или каждый читал свою книгу, а потом выключали свет, полностью раздевались, каждый ложился на свою сторону и засыпал. А утром горничные заставали нас в постели вдвоём, якобы после страстной ночи.
Наутро мне смутно вспоминались крепкие ночные объятия, ласковый шёпот в ночи, нежные осторожные поцелуи, но, изучая на следующий день холодное непроницаемое лицо мужа и его вежливый нейтральный тон, я понимала, что это был просто сон. Такие сны угнетали меня: мне казалось, что они кричали о том, что я хотела бы этого на самом деле, хотела ночных объятий и поцелуев с мужем, нормальных счастливых отношений, а не их пародии. От этих мыслей я становилась с ним ещё сдержанней и холодней, снова делая акцент на том, что между нами исключительно деловые договорные отношения.
Но как бы я не обманывала себя, я понимала, что меня тянет к мужу, который своей погружённостью в науку и добротой напоминал моего погибшего отца; открытостью, честностью, нежностью и восхищением мной (хотя оно явно было наигранно) — Криса; а иногда даже Джейсона: своими собственническими замашками и эгоистичными поступками.
В Дарене Бэлфоре соединились многие человеческие качества, из-за которых мое сердце неспокойно билось, а мысли в растерянности метались.
В результате, за последние три года между нами сложились довольно не простые отношения, потому что было одно большое «Но».
Дважды в жизни мое сердце беспощадно разбивалось на части, образуя в груди огромную незаживающую дыру, которая, я думала, никогда не затянется. Но, как оказалось, время лечит все, и моя дыра тоже медленно зарубцевалась. Но трижды заходить в одну реку я не собиралась, потому что понимала, что с лэрдом Дареном у нас не было никакого будущего. И я не верила в его искреннюю симпатию ко мне, потому что знала: он играет роль заботливого и внимательного мужа, подчиняясь коварной игре императора Берингии. По истечении нашего брачного договора каждый пойдёт своей дорогой.
Скорее всего, лэрд Дарен продолжит править лаэрдоратом Севера, я же присоединюсь к тангрийцам, которые тайно готовят восстание на территории бывшей Тангрии.
К моему удивлению, муж оказался на своём месте: он был очень требовательным, строгим и жестким правителем, который мог быть также справедливым, мудрым и, когда необходимо, великодушным. Поэтому подданные одновременно боялись и уважали его.
— Госпожа, завтрак готов, — прервал мои размышления нежный голосок Мисси.
Я оглянулась и увидела маленький столик на постели, сервированный к утреннему завтраку. Запах свежайшей выпечки, яичницы и свежезаваренного чая из местных лесных ягод ударил в нос своими ароматами.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась я горничной, подходя к столику. — И, Мисси, можешь передать мне подарок от лаэрда Дарена.
Я развернула красивую упаковку и обнаружила бархатную квадратную коробочку.
— Лаэрд просил передать, что это гарнитур к вашему новому бальному платью, которое вы наденете сегодня! — восторженно произнесла горничная, не скрывая любопытства и заглядывая вместе со мной в квадратную коробку, в которой находились великолепные бриллианты: чистые, словно слезы, и огромные, размером и формой с миндаль.
— Какая прелесть! — восхищенно прошептала я, в уме уже просчитывая какую смогу получить сумму от его реализации, чтобы передать тангрийцам для покупки оружия. За прошедшие три года большую часть драгоценностей я уже передала Алану Бродли для продажи. Благо, муж осыпал меня новыми, балуя и задабривая.
Делая осторожный глоток горячего чая, я подумала, что для всех окружающих я превратилась в идеальную жену и прекрасную правительницу маленькой страны. Подданные полюбили меня за все то, что я сделала для их лаэрдората, высшая аристократия также приняла, а император всячески выделял меня среди остальных подданных, заявляя, что я сильнейший и искуснейший маг земли.
После преображения в Гроте правящих оборотней магия земли действительно полностью вернулась ко мне, и с ее помощью я превратила лаэрдорат Севера в цветущий край. Магический резерв стал практически неиссякаемый, и большого труда или напряжения мне не стоило обратиться к нему при любой необходимости, поэтому жители Севера Берингии, наконец, узнали, что значит мягкий климат, благодарная земля, собственные богатые урожаи, цветущие деревья и сытая скотина.
Я вспомнила, как первым важным экспериментом после возвращения магии для меня стало превратить поле, на котором лежал зимний снег толщиной в полтора метра в цветущий оазис среди зимы.
В тот день меня сопровождал муж и император Дэвис Аркарт, который захотел лично проконтролировать, на что я могу быть способна.
Я попросила, чтобы слуги убрали снег с части Земли, которую мне нужно было почувствовать, после чего, босая и простоволосая, я встала на ледяную землю, присела на корточки и положила ладони на землю. Я надолго ушла в себя, обращаясь к резерву, к памяти, представляя себе вместо голой промерзлой земли прекрасный весенний лес. Когда я снова стала себя осознавать, то обнаружила, что вокруг меня действительно наступила весна с зелеными деревьями, травой, цветами и ещё совершенно ошеломлённые и восхищенные лица оборотней.
— Это сделала я? — восхищенно прошептала я, с недоверием осматриваясь.
— Вы, — тепло улыбнулся муж, заботливо поддерживая меня под локоть. — Вы — большая умница!
— Вы очень сильный маг земли, Анна, — довольно произнёс тогда император, восхищённо оглядывая меня. — Но сейчас не нужно делать весну вместо зимы, — весело рассмеялся он, — а вот когда придёт весна, вашей задачей станет сделать земли Севера, которые очень далеки от чернозема Юга, плодородными и богатыми на урожаи.
В ответ я счастливо улыбнулась:
— С удовольствием, малаэрд… Магия вернулась — я так счастлива!
И пошатнулась от усталости, видимо, с непривычки потратив очень много сил, хотя позже я уже никогда не уставала, с умом используя резерв, вовремя отдыхая и пополняя его. Тогда же сразу оказалась на руках лэрда Дарена, заботливо завернутая в его тёплый плащ.
— Спасибо, лэрд Дарен, — благодарно произнесла, прислоняясь головой к его груди и закрывая глаза, с удовольствием вдыхая уже знакомый запах кедра и слушая восторженный говор оборотней вокруг.
— Анна, я же просил, — с упреком тихо произнёс муж.
— Я постараюсь, но не обещаю, — прошептала, поняв, что он упрекал меня за приставку «лэрд», которую я упрямо использовала.
— Через пять лет нам придётся расстаться, поэтому давайте оставим все, как есть, — тихо добавила, утыкаясь лицом ему в грудь, почему-то испытывая неловкость.
Муж сразу напрягся после этих слов, и я услышала, как его сердце забилось рвано и неспокойно.
— Действительно, Дарен, — услышала рядом спокойный голос императора, — зачем вам сближаться при договорном браке? Анна в данном случае мыслит более трезво, чем ты и…
— При всем уважении, малаэрд, — холодно прервал тогда императора мой муж, — со своей женой я сам разберусь.
Я вспомнила, как муж посадил меня перед собой на жеребца, крепко обнял, и я сразу уснула, но ненадолго. Потом всю дорогу, сквозь полусон, мне слышалось недовольное тихое бормотание между императором и Дареном.
— Дэвис, прошу, больше не вмешивайся в наши отношения.
— Дарен, ты в конце хочешь остаться с разбитым сердцем? Анна стала такой красавицей.
— Не твоё дело, Дэвис.
Молчание.
— Ты что-нибудь узнал?
— Нет.
— Время ещё есть, но его на самом деле не так уж много. Она доверяет тебе?
— Нет. По-моему, она никому не доверяет, кроме ученого Стонича, но он ничего не знает о Нем.