Мы пробирались через лабиринты камней и трещин к сердцу черного острова, к самой его середине. Путь оказался необычайно труден. Проклятые каменные колючки продирали обувь насквозь. А прикасаясь к стенам каменных щелей, мы могли потерять не только одежду, но и содрать кус личной кожи, да еще и с мясом.
Время от времени, попадались булькающие лужи с серой, ядовитой жижей. Но более всего страшили тени. Они скитались по острову темными, колышушимеся простынями, напрочь отделялись от предметов их породивших. Их дорога, становилась дорогой в Ад.
Вдруг невдалеке показалось свечение. Оно не было светом Солнца. Белый, почти серебряный цвет его казался ярок, но не слепил глаза. Круглая, абсолютно гладкая поверхность блюдца отражала окружающее, словно зеркало. Я никогда не видел такого. Посреди нее, лучась пламенным серебром, висел гроб.
- Вот он! - заорал Педро, - мы нашли его!
А я стоял, объятый чувством приближающейся беды. Педро подпрыгивал от восторга, как большой, не в меру шумный ребенок. Морской полосатый колпак на его голове, раскачивался как у паяца и хлестал Педро по плечам. Вот старый моряк подбежал ближе и еще раз обнял меня.
И тут его руки, неожиданно, сжали мои плечи с огромной, удесятерившейся силой, затем бессильно вздрогнули и опустились. Он медленно сполз по моему телу на землю. В спине Педро торчал кинжал.
- Что, ты наделал! - закричал я.
- Спокойно, - ответил друг, - я не открыл тебе тайны текста на крышке сокровищницы. Там говорилось, как убить, чтобы открыть гроб.
И я почувствовал прикосновение руки Дьявола. Страшная, козлиная рожа его, дышала смрадом в лицо и улыбалась.
- Ну что сеньоры, а теперь откинем крышку.
Крышка покрылась пузырями, вспыхнула и развеялась пеплом. Внутри булькала и кипела гиена огненная.
- Я так надеялся, что именно Вы пожалуете к нам господа, надеялся. - Сказал Дьявол. - Ваши личности, всегда влекомые вдаль, поверьте, мне глубоко симпатичны. Но посмотрите на своего друга, разве этот червь может быть приятен?
Я с ужасом смотрел на сотоварища, чье тело уродливо извивалось. Он весь, целиком превратился в червяка, не теряя за сим сходства с человеческой личиной. Что может быть ужасней?
От страха, тело мое и голос стали чужими. Я молчал как рыба, хватая воздух ртом, и не мог сдвинуться с места.
- А теперь о главном, друг мой. Наградой Вам за наше знакомство, станут постоянные, приятные встречи. Может, мы и потеряем друг друга ненадолго. Разойдемся в разные стороны, так сказать.
Но нам разлука только до времени, мой дорогой первооткрыватель. Я Вашего отсутствия, мон шер, не вынесу. Умрете смертью ужасной, так и снова на свет возродитесь.
А я тут как тут, к Вашей колыбельке приставлен. Буду песенки на ночь петь, за сонными кошмарами доглядывать. А то ведь без присмотра, обложиться можно до умопомрачения. А нам первооткрыватель придурошный, никак не годен. Это что поводырь сумасшедший. Раз, и угодишь с ним в больничку.
Давным-давно, Некто загнал нас в ящик. Я уж не знаю, что там за эксперименты такие, что за наука и прок какой, но накрепко. И мы, представьте себе, не могли из ящичка сами выбраться.
Ключ нам, стало быть, нужен. Именно такой, какой принес ваш сотоварищ. Виват мой друг, мы снова вместе. Да и могут ли людишки без нашей опеки? Нет, не думаю.
- А сейчас запомните слово!
- И он сказал его. И я не смогу забыть слово сие, до конца жизни своей. И буду желать рассказать о нем другим, ближним своим, и только сказав его, успокоюсь в отчаянии.
Судите меня. Подобранный протрезвевшей командой, я долго не приходил в чувства. А пришедши, не наложил на себя руки. И поведал одному слово это, и историю эту. И лики Дьявола приходили к нам даже незваные.
И второй знавший тайну сказал третьему, а я четвертому. И от ужаса такого разбился корабль наш, но мы не погибли, а в проклятии своем, шли по свету, сея семя Дьявола.
Встреча
Она появлялась в Высшей Школе редко, да приходить было незачем. Элементарная порядочность, по-другому и не назовешь. Схватывала жизнь на лету, да и папа имел порядочный чин.
Лурю удивляла ее романтическая внешность на фоне всепоглощающей, жизненной силы натуры. Дочь своих родителей, Ика шла напролом по назначенной ей дорожке, переняв у них мощь и энергию честолюбивых устремлений.
Какая стремительность и недоступность. Когда она летела вперед, вдоль пространства коридора, замирало не только Лурино сердце, замирал Мир, обрамляющий ее движение. Как она похожа на нее. Ту тоненькую, дымчатую девушку из снов пополам с надеждами. Где сон, где явь? Где она по-настоящему?
И никогда бы не встать Луре рядом, если бы рука Ики не была первой. Тому, кто определит, где в девушке кончается невинность и начинается кокетство, нужно поставить памятник от благодарной, мужской половины человечества.
Где ты юная леди, защитившая и унизившая своего невольного спутника, ужель она ли? Никто, даже он сам, не поверит в столь нелепую историю. Это была обыкновенная шутка, да и было ли это.
Почему незнакомая, но симпатичная ваша будущая жена, предельно случайно наступает вам на пятку. Тогда еще не знакомому с новыми заботами, молодому человеку?
- Ой, простите, - да и толкучка не сильная, два человека на площадке. И вы, мило улыбаясь, провожаете ее домой, нервно шевеля пальцами в прорванном сандале.
Если же он, надоедлив в своей слепой и нелепой любви, то он тиран или больной, и, как правило, сурово наказан. А что там за милая дама дарит вас драгоценным вниманием? О браво. В лучшем случае это ваша любовь, которая в вас же впоследствии и разочаруется, вас же и бросит. Кто же тогда сильная половина человечества? Позвольте, простите, ах ничего страшного.