Облака у моих ног и выше меня. Они ползут по расщелинам, скрывая изломанный, кусковатый мир зыбким занавесом холода и сырости. Обжигающе ледяной ветер резкими порывами стремится раздеть меня донага. Группа счастливчиков с рюкзаками потопала вниз, в манящий теплом город. Я махнул им рукой, они ответили.
Только тропка наверх, теряющая след в белом молоке. Зелено-желтый мох обволок мягкостью камни. Как вода в речке, только еще более текуче, растянуто во времени. Здесь почти нет гумуса - плодородного слоя земли, и унылая, чахлая растительность ютится, на чем придется.
Опять туман, огромными волнами, струями, воронками. Я ничего не вижу вокруг. Он такой плотный, его можно потрогать руками. Я прошел метров триста от подъемника, а, кажется, что остался совершенно один в вялой, мутной круговерти.
Тихо, но нет звонкости в этой тишине. Звуки как-то моментально втягиваиваются вовнутрь и пропадают в неведомом мне измерении. Между мной и миром стена молчания. И оно приходит.
Я один, но странное ощущение не покидает тело. Кто-то холодный и не по-человечески равнодушный, оценивающе смотрит в мою сторону. Он пристально следит за маленькой фигуркой, то проявляющейся, то пропадающей в пустоте.
Я представляю себе его образ. Это хищный, застывший оскал снежного барса. Того, кого нет здесь долгие сотни лет. Нет, почему-то кажется, что я виден ему сверху. Именно так, под чуждым взглядом ноет спина и затылок. Вспоминаю гигантского орла, замеченного ранее невдалеке отсюда.
Пустое, здесь нет отвесов по триста - четыреста метров, где находят пристанище тяжкие, пернатые гиганты. Только мелкие камешки сыплются из-под ног. Коричнево - медные, невысокие обломки скал, будто древние истуканы, разворачиваются ко мне лицами в морщинах. Они замерли на секунду в громоздком, долгом движении, да так и остались. А может, мы живем слишком быстро?
Тропинка то пропадает в серой осыпи, то проявляется. Она так неявна... Она обрывается в нет на каждом выступе скалы, камне. Первозданность, здесь не ступала нога человека. Я оглядываюсь назад, и с ужасом сознаю, что не помню, в какой стороне перевал. Надо немедленно идти обратно.
Нет, я еще не заблудился. В голову приходит спасительная идея. На видном месте складываю небольшой тур из камней. Валуны мокрые, но чистые. Здесь нет земли, откуда ей взяться? Поднимаюсь очень медленно. Постоянно останавливаюсь, чтобы соорудить ориентиры. Где же вершина? Помеченная тропка успокаивает душу.
Кажется, куда-то зашел, по крайней мере, вокруг нет ничего выше. Но ошибаюсь, хотя ох как не хочется. Тело сковывают нити усталости и апатии. А пологая скальная череда зовет за собой вверх, и приходится подчиняться.
Над головой, большой, почти вертикальный скальный массив. Внизу, в кулуарах еще хранится крупнозернистый, прошлогодний снег. Пространство щерится опасностью пустоты, строгостью вертикали. Немного страшно, но лезу легко. Хорошие полки под ногами, а главное, я умею это делать.
Дотопал, очередной тур из камней - отметка вершины. На этот раз явно не мой, в нем консервная банка с запиской. Мы Вася, Федя, Люда были, ели, пили. Погода сейчас... Желаем вам, привет вам, поздравляем вас. Положу обратно, меня здесь еще не было.
Жую всухомятку, курю еле тлеющую, сырую сигарету и опять вхожу в одиночество. И опять кто-то молча наблюдает за мной, не разделяя его. Мне кажется, что он над чем-то задумался. Ловлю себя на мысли, он там, за предыдущим поворотом. Еще немного, и я увижу его косую тень, преграждающую дорогу. Опять вздрагиваю, это где-то рядом треснул камень. Или все-таки двигаются сумеречные идолы?
Нервно, лихорадочно запихиваю остатки еды в тощий, понурый рюкзак. Мучит озноб. Нет, уж лучше надоевший, загазованный город. Трушу и сознаю собственную слабость. Какая липкая философия. Вниз, вниз за меченые повороты. Там никто не ждет меня, только глупые выдумки. Никого кроме меня и моих страхов здесь нет. Я уже заглядывал за границы одиночества, пора бы привыкнуть.
Под гору ноги несут в два раза быстрее. Кучки насыпанных мной камней-вешек мелькают, как в убыстренном кинофильме. Возвращается внутреннее равновесие. Потихоньку смеюсь над собой. Мне ни сколько не стыдно, я как-нибудь договорюсь со своим сущим. Вот и последняя метка. Куда спешить? Я знаю, что там.
Внизу, как барашковое море склон, заполненный шапками розовых облаков. Перевал. Над ним, в горизонтальном разрыве, иссини черный просвет неба. Над ним нереальщина, стратосфера. А мне осталось нырнуть под его блеклые волны, погрузится в привычный мир обыденности и суеты.
Шумит канатка, двойной стук металла о металл. Вниз прошло еще одно кресло. Вверху на станции никого нет. Ехать на канатке полнейший идиотизм, выключат за ненадобностью, и застрянешь как миленький. Опять недостроенные домики, в них можно скрыться и переждать ветер. Зайду и я. Кто-то даже ночевал здесь - пол выстелен картоном. Воск - брызги отгоревшей свечки. Болят ноги, отвык от таких долгих хождений.
И снова вниз. Из тумана показывается красная, рифленая крыша гостиницы. С хлюпом мечтаю о горячем чае, о вытянутых к теплой батарее ногах. Затем сразу дальше, до дому, до хаты. Только отдохну хотя бы чуть-чуть, ну хоть пол капельки.
Битый час не могу ничего понять. Даже немного напуган. В гостинице, как и во всем лагере, ни одного человека. Эвакуация, война, сель? В фойе звонил телефон, снял трубку. Две бабы болтают о какой-то ерунде. Надо было спросить.
Хотя, что спрашивать? Телевизор работает, идут новости. Нет, это сплошной идиотизм, все как есть побросали. Может бактериологическая атака? По коридору расхаживает здоровенный сибирский кот, совершенно невозмутимый.
Только бы эта блажь не затронула моих близких. Немедленно идти вниз. Может, наступил долгожданный конец света? Если дело именно в том, то спешить уже некуда. За тобой сами прейдут.