Ноги шлепают по мокроте асфальта. Несколько раз пытался бежать. Не могу, одеревенели напрочь. Нет, положение очень серьезно, ни одного человека. Сон просто кошмарен. Как не хочется верить в его реальность, может не так? Ох, как не хочется. Здоровенное, голое тело плотины, горят фонари. Еще не вечер. Никого, никого...
Устал удивляться. Так хочется спать. Опять остановка, открылись двери. Стоим ровно столько, сколько необходимо на высадку - посадку пассажиров, но не заходит никто. Педальки сцепления и газа проваливаются сами, включается скорость, и баранка крутится влево.
В этом городе живут только машины и механизмы. Ну, еще электрические приборы и так далее. Трамваи звенят перед перекрестками, лифты услужливо открывают двери. Железяки крутятся, вертятся просто так. Дистанционно - управляемый, вне людской город. Железяки угодливо подставляют лакированные и оббитые кожзамом бока. Вот только кому. Бесчисленный, отлично сработанный механизм, с пустотой внутри.
Я знаю, что этого не может быть, но некому и нечего доказывать. Душно, я расстегиваю рубашку на одну пуговицу, затем на дальше. Кто видит?
У меня всего лишь правдоподобнейший сон. Я облегченно вздыхаю. Старик, Старик с розового корабля, вечно плывущего к Солнцу. Пусть даже сумасшествие, но хоть какая-то правдоподобность. Помнится, он предлагал мне Надежду и Веру. Остается найти Любовь. Но именно так, во сне и случается. Говорят, что можно уснуть и прожить там целую жизнь. Науке доподлинно известны такие случаи.
Этот пацан из мира человекообразных, он разделил меня надвое. Клетка за клеткой. Я не пойму, какая кому принадлежит. Ну, ничего. Серия уколов, капельницы, тяжелая голова, пускай даже кошмары, но, в конце концов... В конце концов, я вернусь домой, в солнечный город, окруженный кольцом снежных гор. Я вернусь к тому, что помню и люблю.
Я узнал Старика сразу, как только увидел фигуру, понуро сидящую на асфальте. Он прислонился спиной к телефонной будке. Старик тяжело поднимается и идет мне на встречу.
- Слава Богу, Малыш, ты здесь. Я совсем отчаялся в пустом царстве призраков и видений.
- Извини, я сам ничего не понимаю, - пытаюсь улыбнуться ему, кажется неубедительно. Какой странный сон, он не только во мне, но и вокруг меня. И все-таки, я не один. Кто же еще? Лучше идти домой.
Дома нет. Только яблоневый сад. Это так удивительно, что я смирился с прочими радостями. Знакомая калитка.
- Куда мы пришли Малыш?
- Я только догадываюсь. Наверное, мы здесь не одни. Необходимо помочь остальным. И, пожалуйста, не называй меня больше Малышом, у меня есть имя.
Так и есть, мой настоящий Малышонок плачет. Она еще не знает, что пришел я. Как ласково пахнут ее волосы.
- Ты? Я боялась, что совсем одна. Понимаешь? Совсем...
- Не плачь, худшее позади. Еще выберемся.
- Откуда?
- Если бы я знал, откуда и куда нам выбираться, мы бы вышли уже сейчас.
Я обнимаю Малышонка. Так ей не страшно. Мне тоже. Заверещал звонок. Вот и очередная неожиданность. Звонил Игореха. Он тоже здесь, тоже ничего не может понять. Я сказал, чтобы приехал.
- Не беспокойся, я лично путешествовал в местных автобусах. Также безопасно, как и до того.
Была ночь. Яблоки по-прежнему свешивались в ее комнату. Может не надо?
Пойдем на Восток, - говорил старик, - там загорается новый день. И я решил, что мы двинемся туда, где находятся горы. В отличие от остальных, я, по крайней мере, помнил, как оказался в механическом городе.
Путь времен
Мотор жужжал надсаднее и надсаднее, вот из него повалил пар, и автобус остановился. Двигатель забыли смазать? Мы с трудом открыли двери и вышли наружу.
Я не узнавал места, которое оставил только вчера. Асфальт на дороге как-то сгорбился и покрылся трещинами. Будто тысячи старческих морщин усеяли его дряблое лицо. Камни скатились с окрестных склонов и проломили немощное, истонченное тело. Они сидели в нем словно зубы дракона.
Зелень наползала на дорогу с четырех сторон. Придорожные деревья распушили ветви и окаймляли ее с боков. Тонкими струйками трещин, трава взрывала асфальт изнутри. В ложбинках осаждались наносы земли и молодые кустарники пытались впиться в тело дороги сверху. По редким, свободным от растительности местам, ветер гнал коричневые стайки песка.
Казалось, что много лет прошло с тех пор, как дорога оказалась заброшенной. Похоже, вперед не было пути, но мы упрямо продолжали двигаться на Восток.
Скоро шоссе и вовсе перестало существовать. Местами, горный речной поток перегрыз его напрочь. А где-то, мощные корни елей неторопливо дожирали одинокие островки асфальта. Как зелено - голубые пирамиды, деревья горделиво возвышались над кусками поверженной, немощной старости человечества.
Мы еще долго пробирались вверх по ущелью. Наконец дошли до автостанции, или вернее до того, что от нее оставалось. Железо и стекло не стойкие материалы. Будто весенний, рыхлый лед, они растворяются в толще времени. Только каменные плиты со сточенными, закругленными краями, как громадные грибы на тонких ножках стен. У нашего города нет будущего. Приходилось возвращаться назад, в его прошлое.
Старик измучился окончательно. Игорю постоянно приходится помогать ему. В его годы идти по такой дороге вдвойне опасно. Мои спутники разом стали жестче и серьезней. Слишком неожиданна, нереальна ситуация, в которую мы угодили.
Стихли разговоры и шутки. Мой Малышенок. Она так устала, она растеряна, почти глуха к внешнему миру. Траурная каемка под глазами. Ник-Дил вытянулся на три вершка, будто окостлявился, стал похож на Дон Кихота в своем нелепом плаще.
А что, если это дотронется и до нас? В бешеном выверте, время в морщины сомнет и друзей, и меня. Растаять, как воск на солнце. В какие-то секунды, вдруг, сгорбиться, согнуться, упасть и истечь пылью. Рано. Не хочу.