Сейчас выйдет Луна. Сверчки с ума посходили. Ночь, а тепло. Закрыть покрепче глаза и все нормально, и мир вернется на круги своя. А сон, сон нелеп потому, что он лишь сон. И век двадцатый наш недвижен и монолитен как скала... Вот и строфа первая, как раньше...
Может попробовать открыть глаза? Нет, под спиной не матрас, кошма. Смутно помнится какая-то каменная глыба. Друзья перенесли меня на нее подышать чистым воздухом.
Смешно, происходящее вокруг так глупо. Камень еще пропитан солнечными лучами, и если положить на него руку, то остатки солнышка помаленьку перетекут в меня. Лежать бы так долго - долго, спокойно - спокойно в тихой ночной степи и никуда, никуда не идти. Не искать день вчерашний, боясь грядущего.
Но где оно совершенство? Даже в радости мир не спокоен. И повинуясь чьему-то указанию, флюиды времени потекли вспять по спирали, возвращая то, что вернуться, увы, не может. Стучат часы, в них полная ночь. Это тихо журчит вода в арыке под моим окном. Это я, не знающий своего завтра, не могу уснуть в ожидании. Это спит мой город.
Только дальний звук уходящего поезда, только чуточку слышен шепот ночной листвы. Только кто там ворочается с боку на бок? Я - седой мальчик, потерявшийся в течении реки.
Я не подозревал о том, что реки могут течь вспять. Я не думал о том, что у них могут возникать свои желания. Я видел в их плавной грусти лишь покорность и смирение собственной судьбе.
Боль и страх. Я подскочил выше своей головы. Камча будто змея ужалила прямо в лицо.
- Вставай урус, пришел твой последний вой шакала. Отведите его к остальным.
Бай мясист и могуч, его лицо не знает жалости - медное, с широкими скулами, пухлым ртом. Оно ничего не знает обо мне, оно презрительно равнодушно. Просто так повелось - чужак в его землях гость опасный.
- Эй, джигиты, урусам не место в свободных степях. Привяжите неверных к хвостам лошадей. Пусть убираются туда, откуда Шейтан их занес.
Зачем они делают так больно? Я не хочу, чтобы мне с корнем выкрутили руки.
- Эй, люди, вы слышите меня? Мы не желаем вам зла. Мы сами не знаем, какой ветер привел нас сюда.
Молчат. Нет, они не люди - истуканы. Так пусть истуканами и становятся.
- Бес вас всех побери, замри на месте ! - и я произнес заклинание.
Истуканы, стоят как вкопанные, не дошло еще. Дотянулся и щелкнул Бая прямо в ноздреватый нос. Отбил палец. Надо бы оживить моих спутников.
- Что ты сделал с ними?
- Да так, немного поразвлекся.
Мы будто внутри объемной, тщательно выписанной картины. Даже лучи Солнца не греют землю. Жизнь замерла в ожидании меня.
- Как ты это можешь?
- Малышонок, как могу, так и делаю. Не задавай глупых вопросов.
- Боже мой, как странно ты не похож на себя. Милый, скажи кто ты?
- Я? Сейчас подумаю. Смотри у тебя в руках яблоко. Хочешь?
- Плюешься, правильно. Не делай большие глаза, его уже нет. Ха, я еще кое-что помню. Лучше скажите, кто вы куклы или плод моего воображения? Хотя какая разница, двигаю ли я вами или вы сами двигаетесь для меня.
- Старик, ты одурел окончательно.
- Заткнись, дружище, а то замрешь вровень с прочими остолопами.
Малышонок плакала:
- Нет, не надо. Ты не такой. Ты никогда не был таким.
- Как видно вы меня еще не очень знаете.
Я улыбался во всю ширь. Я смеялся над начинавшей бледнеть и растворятся картиной. Она действительно написана рукой великого мастера, почти гения.
А как хитро все начиналось - сборы, горы, чудища инопланетные. И спутников целый мешок. Эк там в лаборатории сопровождения запутали. Думали, сопли, нюни распущу, в слякоть вдарюсь. Буду с рукомойничком вокруг их кукол бегать, носы ноздреватые вытирать. А мы щелбона по их ноздреватым. Знай наших, не лыком шитых.
Рисовальщик. Великий. Но я тоже не слаб, парень не промах. Я сдал экзамен, я - Волшебник, я - Магистр. Я двигал другими, созидал других, разрушал их, утоляя собственные желания. Я даже не подозревал, что я есть я. Ничего себе контрольная, ничего себе диктантик.
И, наконец, близко-близко ко мне, во весь охват глаз лицо милой Лисоньки.
- Котик, мой Котик, я никогда не сомневалась в тебе.
Славная, заботливая, я так устал. Можно мне ничего не видеть?
Будни магистра
- Это потрясающе, просто потрясающе, - масляная рожа Кота явно заискивала. - Ты хоть понимаешь, что ты натворил, наваял так сказать. Маленький трюк с экзаменом, но какие побочные результаты.
Город ликует, страна в восторге. Ты знаешь, что ты наш первый времянавт. Что там настоящее, у наших ног не только прошлое, но и будущее. Оно будет такое, каким ты его нам представишь.
Виват друг мой, виват победе. Никто, никто, даже я не мог охаживать столь далекие горизонты. Даже для меня - твоего Учителя, такой успех выглядит несколько неожиданным. (Старый пердун, он еще и ниже меня ростом на целую голову.)
- Ты представишься Совету в полном составе. Это очень большая честь. Ты даже не подозреваешь насколько. Веди себя прилежно...
Милая Лисонька, хоть есть кому улыбнуться.
Здоровенный, черный мастодонт - автомобиль несет нас по тенистой и мягкой правительственной дороге. Деревья, стоящие вдоль нее словно постовые. Их зеленая униформа вгоняет в романтическое, расслабленное настроение. Как странно, в течение какого-то мига меняется целая жизнь. Я, Илларион Пелыч попал небу пальцем, точно в глаз.
Высшее "обчество" носится со мной, буквально как с бешеной ступой. Пожалуй эта чехарда уже немного поднадоела: банкеты, премии и даже награды. Превосходные степени, женские глазки. Но интересно, кто главный в веселенькой заварушке? Может ли он сделать, хоть что-нибудь по-настоящему?