– Бог в помощь!
Голос был знакомым, но вот интонация – откровенная насмешка – никакой симпатии не вызывала.
Человек поднял голову.
На крыше сарайчика, из-за которого выглядывали два одинаковых странных крылатых механизма, сидел… он сам.
– Что… Кто ты? – прохрипел ошеломленный крестьянин.
– Об это чуть позже, – широко усмехнулся гость. – Сначала скажи – только честно! – как тебе нравится такое вот существование?
– Кто ты такой, чтобы задавать подобные вопросы! – уже возмущенно воскликнул хозяин.
– Хорошо, давай так. Я – это ты. Ты, такой, каким мог бы стать, если бы не…
– Не – что?
– Не все это! – человек небрежно повел рукой вокруг – охватывая жестом весь двор с хозяйством, курами и странно молчащими собаками, поросенком в свинарнике, огородом на полкилометра и прочим, прочим, прочим…
Крестьянин скрипнул зубами. Было ли случайностью, что мысли его так вот совпали со словами пришельца?
– А что есть у тебя? – спросил он со все еще недовольными интонациями.
– Все.
– Как – все?
– А вот так. Денег – сколько угодно… вот только они мне не очень нужны. Техника – сам видишь. У вас вообще такой нет. Бабы – на любой вкус в любых количествах…
– Ну, этим как раз лучше не увлекаться. Вон, с одной справиться не могу, – крестьянин досадливо поморщился.
– С одной? – голос пришельца стал подозрительно сочувственным. – А что, наверное, говорит много?
– Много?! Это называется много? – хозяин хмыкнул. – Это очень много!
– У меня предложение, – наконец перешел к деловой части гость. – Бросай к черту все это… хозяйство и полетели со мной.
– Что? А, нет, не могу.
– Это почему же еще?
– Ну, жена… дети… нет, не могу.
Гость улыбался – молча.
– Хозяйство, опять же… жена, дети…
Гость улыбался.
Все обошлось бы благополучно – для хозяйства, жены и детей, разумеется, если бы жена, бдительным оком углядевшая что-то подозрительное, не выскочила во двор с благородным намерением прогнать очередного друга-пьяницу, и призвать к порядку, то есть к работе своего бездельника, и не успела открыть рот:
– Опять…
Этим "опять" она и ограничилась, а рот ее так и остался открытым, потому что чудовищные черные птицы за сараем и затянутый в черное пилот никак не подпадали под знакомые и привычные категории – но крестьянину хватило и этого. С неожиданной ловкостью он взлетел на опасно затрещавший забор и прыгнул в кабину второго аппарата. Гость тоже среагировал мгновенно, фонари захлопнулись, и только приемник со сбитой настройкой в саду у соседа неожиданно прохрипел насмешливым голосом:
– А как же жена, дети?
И сам же себе ответил:
– А черт с ними!
Через несколько минут с ясного безоблачного теплого неба донеслись приглушенные громовые раскаты.
А еще через минуту женщина, придя в себя, неожиданно завыла и зарыдала что-то вроде: "Да на кого ж ты нас покинул… бездельник чертов!.. бродяга!..", но и на это не среагировал никто, кроме соседки, да и та была озабочена только тем, чтобы ее, волокущую с чужого огорода два кочана капусты, никто не заметил.
Эпизод 11
Трава была пушистой и мягкой до неправдоподобия, воздух - чистым и светлым, далеко-далеко на горизонте высилалась цепочка ЛЭП, а где-то в прозрачной голубизне неба прятался жаворонок, и дразнил людей звонкой задорной песней.
Людей было двое, и сопровождали они небольшую самоходную тележку. Судя по внешнему виду, главной частью тележки был толстый, бронированный, измазанный в глине шланг - впрочем, вся установка так и называлась - "Der Grosse Schlange" - очевидно, у разработчиков было свое представление о юморе.
Впрочем, у эксплуатационщиков оно тоже оказалось своеобразным.
- Какой воздух, а! Ганс, ты принюхайся, какой воздух!
В ответ второй громко этот воздух испортил и захохотал.
- Тьфу! - в сердцах сплюнул первый и весьма заковыристо выругался. - Никакого в тебе романтизьму.
- О, да, - важно согласился Ганс. - Зато у тебя, Иван, никакого.... как это... чувство ответственности и технический знаний.
- Это почему же ? - набычился тот, но немец только небрежно ткнул пальцем в один из приборов на панели управления, Иван охнул, снова выругался - на этот раз с другой интонацией, очевидно, обозначающей легкое смущение и поспешно начал вращать верньеры настройки.
- Ха-ха, - Ганс покровительственно похлопал его по плечу. - Можно не так спешить. Я не собираюсь запускать schlange, пока ты не закончить.
Иван возился минут пять, немец успел еще раз продемонстрировать "отсутствие романтизьму", выкурить сигарету и отыскать взглядом жаворонка в небе. Тот не обращал на людей никакого внимания, и самозабвенно выводил свое "тень-тень-тень".
Как колокольчик.
Даже не верилось, что прямо здесь, под всем этим природным великолепием, под тонким слоем земли лежит целый слой перемешанных с глиной костей.
- Кстати, - Иван явно старался отвлечь внимание от своего промаха. - Ганс, а ты не знаешь, кто это?..
Он попытался кивнуть головой в сторону предполагаемых залежей, но поскольку кивать пришлось вниз, получилось черт-знает-что; немец однако понял его правильно.
- Скорее всего, наши ваших, - голос его звучал невозмутимо, и если бы коллега не знал его несколько лет, то ни за что не догадался бы, что Ганс шутит.
Немец, однако, выдержал паузу, затем так же невозмутимо добавил:
- Или ваши - наших...
Иван с готовностью хохотнул. Война была короткой и глупой, фюреры вовремя одумались, армии объединились, и обрушились на правильного врага. Мелкие идеологические разногласия отложили, а после победы они как-то сами собой исчезли. В самом деле - что значит ариец - не ариец по сравнению с покорением Марса ? Как говорил parteigenosse Hering
"У себя в штабе я сам решаю, кто у меня еврей, а кто нет !"
Тьфу, ерунда.
Schlange, наконец, сориентировался на местности, втянул спутниковую антенну, заурчал и перебрался на несколько шагов в сторону. На первый вгляд никаких выгод это не принесло, но можно было смело заключать пари, что под прошлым местом оказался камень, либо с новой позиции шлангу требовался на один изгиб меньше, либо... вообщем, немецкая машина с русской программой в японских мозгах сама знала, что делать.
Зарычал бур. Наконечник шланга впился в дерн, с легкостью прорезал его и скрылся. Уже сейчас было заметно, что траектория его будет наклонена к северу. Еще через минуту шланг содрогнулся и протолкнул сквозь себЯ первую порцию добычи.
Из-под краев дыры изредка прорывались серые струйки дыма, они тут же рассеивались, но запах оставался, и через некоторое время становился невыносим. В нем было все - гниль, затхлось, горелая кость - и хотя некоторые романтики называли его ароматом веков, становиться с подветренной стороны они почему-то избегали.
К счастью, продолжалось это недолго. Шланг снова содрогнулся, выдохнул последнюю порцию дыма и медленно начал выползать. Установка послушно наматывала его на себя. С бронированных сегментов сыпалась сухая, перемолотая в микроскопический прах почва со всеми ее мелкими составляющими. Еще через минуту из-под земли показалась буровая головка, отряхнулась, фыркнула и удовлетворенно улеглась на специальный держатель.
Иван снова занялся приборной доской.
- Ну что ? - лениво поинтересовался немец через минуту.
- Что-то есть, - довольно протянул Иван. - Что-то музыкальное. Ля-ля-ляяяя...
Он закашлялся и улыбнулся.
- Ну да ладно. На базе разберемся. Эй, Schlange ! Zu Hause !
Тележка снова заурчал, развернулась и неспешно двинулась в сторону ЛЭП.
- Кстати, слышал историю ? Пару дней назад ворвался в атмосферу какой-то летательный аппарат - ваше Люфтваффе, его, конечно, завалило через минуту, пикнуть не успел… но дело не в этом. Аппарат-то оказался неопознанным, представляешь ?