Пилот-младший нагло вышел на середину комнаты, как рефери на ринг, и поднял руки в извечно умиротворяющем жесте.
-– Не будет ли кто-нибудь столь любезен, чтобы объяснить мне суть происходящего?
Пришельцы захохотали – оба, одновременно и очень обидно. Младший сжал кулаки.
– Ах, да, – сказал Ангел. – Ты же еще ничего не знаешь.
– Умрет счастливым, – отмахнулся Теневик. – Приступим? Впрочем, я могу давать объяснения по ходу пьесы.
– О`кей.
Первый, колющий удар Светоносец направил в живот противника – точнее, в то место, где тот только что находился. Неуловимым движением Демон переместился в сторону, и в свою очередь сплеча ударил по световой полосе своим мечом.
Грянул гром. Комната взорвалась жгучими искрами, взвизгнула женщина, зашипел прикрывший ее Пилот, негромко выругался Младший.
– Так вот, о пояснениях, – проворчал Теневик, занося руку для нового удара. – Некоторые из нас считают, что мы, являясь одним и тем же человеком… э-эххх!..
Вновь по глазам ударила разноцветная вспышка.
– …Мы могли бы устроить мир, где каждому из нас есть место, есть любимая работа, любимая женщина и любимое развлечение. Так?
Последнее его слово совпало с новым ударом, меч Ангела отбросило в сторону, он задел стену и с потрясающей легкостью пробил ее насквозь. В воздухе осталось висеть бетонное крошево.
– Именно так! – Светоносец кивнул, и с трудом уклонился от следующего удара. – Только хотелось бы добавить, что это не мечты и не досужие вымыслы. В нашем мире, объединяющем около десяти тысяч линий, дело обстоит именно так. У нас прекрасно развиты наука, техника и искусство, любовь вознесена на недосягаемую высоту, и совсем нет ревности, мы бессмертны – и мы не устаем от нашего бессмертия. Не служит ли это прекрасным доказательством правильности нашего образа жизни?
– А не являются ли "вожделение" и "плотская страсть" более подходящими терминами для определения "любви" в приложении к продолжению рода человеческого? Hе является ли "любовь" священных писаний простым эвфемизмом для сексуальной деятельности, или ваш "великий учитель" был восхвалителем евнухов?
Непонятно было, обращался ли он к своему противнику, или же к невольным слушателям, однако же наносить и отбивать удары Демон при этом не забывал.
– Тебе этого не понять, животное! – надменно бросил Светоносец. – Займись чем-нибудь попроще. В нашем понимании “любовь” - это прекрасное чувство, совсем не обязательно направленное на вульгарное продолжение рода.
– И все бы хорошо!… – подхватил Демон, с трудом уворачиваясь от особо удачного выпада. –…Если бы не было так плохо. Вы не бессмертны – и я намерен прямо сейчас это доказать. А доказав, что одно из твоих утверждений – наглая ложь, я тем самым подорву доверие и к остальным.
Меч его скользнул над самой головой Светоносца, тот пригнулся, поскользнулся на залитом кровью ковре и с трудом удержался на ногах.
– Я не совсем верно выразился, – без тени смущения отозвался Ангел. – Мы бессмертны, но уязвимы. Ты, может быть, и убьешь меня – кстати, у меня большие сомнения насчет этого – но я никогда не умру от старости.
– И это ложь! – удовлетворенно прорычал Теневик. – Я знаю, вы умеете обращать время вспять, омолаживать тело – но ведь вместе со старостью вы теряете нажитые знания, опыт. Это не обновление – это вечное топтание по кругу. В то время как у нас…
– Вот-вот мы научимся переносить знания на внешние носители прямо из мозга! – обиженно воскликнул Ангел. – И тогда никто не будет ничего терять, возвращая молодость. Разве это не прекрасно?
– Это позорно! – захохотал Демон. – Потому что мы уже давно используем такие устройства! Мы, мы, а не вы добились бессмертия! Мы живем после смерти, мы живем столько, сколько захотим сами, мы…
– Вот только недолго, – так же злорадно фыркнул Светоносец. – Потому что никто в здравом уме не высидит и ста лет в железном ящике, гордо именуемом вами "носителем разума". Гроб – он и в Африке гроб, даже если к нему приделать руки, колеса и гравитационный движок.
От нового столкновения страшных мечей дом содрогнулся, и с потолка мелким дождиком посыпалась штукатурка.
– Кстати, о гравитации! – уклоняясь от меча, Демон подпрыгнул, пробил головой потолок и исчез на верхнем этаже. Ангел судорожно оглянулся, исчез и появился в другом углу комнаты, едва не наступив на все еще лежащую женщину. В то же мгновение с потолка, как раз на том месте, где он только что стоял, вместе с куском бетона обрушился Демон и снова яростно взмахнул черным мечом.
– Да, так вот, о гравитации! Наша наука развивается намного быстрее вашей! Мы не беспокоимся о жертвах в ходе экспериментов, мы проверяем наше оружие на реальных противниках, а не на безмозглых клонах – и в результате наши штурмовики уже несколько раз начисто выжигали ваши миры! Да, мы получаем удовольствие от войны и убийств – но мы служим себе, а не каким-то вымышленным гуманистическим целям. Мы живем для того, чтобы жить – а не слушать проповеди.
Ангел снова исчез, Теневик стремительно метнулся к окну – но все же с большим трудом уклонился от падающего с потолка меча.
– Если мы и слушаем проповеди – то только для того, чтобы жить еще лучше! – немедленно отозвался Светоносец. – Мы приемлем любую мудрость, если она ведет к улучшению.
– В том числе и "возлюби врага своего!", так? – Теневик сгруппировался и будто выстрелил собой в сторону Ангела, промахнулся, пробил стену и снова гравитационным ударом размазал по полу оказавшихся за ней невольных свидетелей.
– Именно так! – вдохновенно воскликнул Ангел. – Человеческая жизнь бесценна, и оборвать ее никто не вправе. Даже своей жизни человек не хозяин, и у нас делают все, чтобы…
– То-то матери покоренных вами миров с детства калечат своих детей, – перебил его Демон, – лишь бы они не попали в ваше рабство. Рабство пожизненное, бесконечное, из которого нельзя сбежать даже покончив жизнь самоубийством – потому что незадачливого беглеца вернут, даже если тело его сгорит в крематории!
– У нас не хватает машин, – Светоносец заметно смутился. – Поэтому пока мы используем труд людей. Но вам ли судить об этом, убийцы! В некоторых ваших мирах коренное население вообще уничтожено, ведь так?
– Именно так! – злорадно усмехнулся Демон. – Вместе с вашими эмиссарами, ведь так?
– Ради десятка врагов уничтожить миллиарды – это нормально?
– Абсолютно! Лучше ошибиться с сотней невинных, чем упустить одного виновного. А насчет любви к врагам своим – так любить врагов своих и творить добро тем, кто ненавидит и использует тебя – не есть ли это презренная философия спаниеля, который перекатывается на спину, когда его пнут? Напротив, ненавидь врагов своих всем сердцем, и, если кто-то дал тебе пощечину, СОКРУШИ обидчика своего в прах! Сокруши все лицо его, ибо самосохранение есть высший закон! Подставляющий же другую щеку, есть трусливый пес! Удар за удар, ярость за ярость, смерть за смерть – и все это с извлечением обильной выгоды! Глаз за глаз, зуб за зуб – и стократно!
Стань Ужасом для противника своего и, идя путем своим, он обретет достаточно опыта, над коим следует поразмыслить. Этим заставишь ты уважать себя во всех проявлениях жизни и дух твой – бессмертный дух твой - будет жить не в неосязаемом раю, а в мозгах и сухожилиях тех, чьего уважения ты добился.
– Не уважение это, – разъярился Ангел, – но страх и презрение, и ожидание удобного момента, чтобы уничтожить обидчика своего! Не лучше ли, если служащий тебе служит из веры в тебя и любви, и в случае надобности готов отдать за тебя жизнь и тело свое, заслужив тем самым право на бессмертие в веках на нашем Небе!
Схватка незаметно перемещалась ближе к пролому в стене, за которым все еще растерянно висела неизвестной марки машина.