– Не понимаю…, – сказала Лора растерянно.
– Он житель городской, может, поэтому ему захотелось взять жену простую, выросшую на просторе. И он очень богат, ты будешь жить в роскоши, тебе не придется больше работать.
– Как можно за меня такое решить? – воскликнула Лора. Ее руки дрожали, в глазах стояли слезы. Я тоже не понимала, как такое возможно.
Тут хлопнула дверь в прихожей, и на пороге кухни появился отец Лоры. Это был мужчина, чья фигура вся говорила о труде, в котором он живет. Он был высок, плечист, волосы с проседью были зачесаны назад. Лицо широкое и суровое. Брови как будто всегда были сдвинуты к переносице, что придавало его лицу грозный вид. Зайдя в кухоньку, он взглянул сначала на жену, затем на нас.
– Значит, все рассказала? Ну что ж поздравляю дочка, ты теперь невеста. Завтра устроим, так сказать, смотрины, познакомишься с женихом. А через неделю он тебя увезет в город, обживетесь недолго и свадебку сыграйте. Все ладно устраивается, – он как будто не замечал ту трагическую сцену перед ним.
Лоренца вскочила и крикнула: «Я другого люблю. Я не хочу, не мучай меня отец!»
– Кого ты там любишь? Этого бедного пахаря? Хочешь всю жизнь в земле копаться подле него?
– Ты же сам фермер, как ты можешь так говорить!
– Не сравнивай, то, чем я всю жизнь занимаюсь, и твоего паренька. У меня хозяйство, на мне держится почти все село.
– Но как я могу быть с тем, кого не люблю?
Мужчина грозно стукнул по столу своей большой рукой.
– Хватит мне тут про чувства рассуждать. Мое решение в этом доме не обсуждается! Этот человек вложиться в наш дом и поднимет уровень нашей торговли. У него есть связи, наш товар может начать расходиться лучше. Ты должна думать, прежде всего, о семье, и будь благодарна, что я устроил твою счастливую жизнь.
Лоренца рыдая, взглянула на мать, ища поддержки, но та, наклонив голову, смотрела в пол.
– Иди в свою комнату и обдумай все. А за то, что ты устроила тут истерику и решила перечить мне, ты лишаешься ужина! До утра чтоб не видел тебя, а завтра, чтобы выглядела понаряднее, не хочу, чтобы этот человек подумал, что моя дочь простушка сельская. Вперед!
Мы поднялись, глаза застилали слезы, ничего не видно было. Вся в тумане девушка поднялась в комнату, на втором этаже дома. Упав на кровать, она свернулась калачиком, и в слезах начала засыпать. Мир для меня стал тухнуть. Через пару минут я оказалась в темноте, без тела, лишь я как чистая мысль внутри нее.
Времени не стало, и я просто думала о всяком. Но тут внезапно появилось что-то. Это не было за пределами Лоры, это было внутри этой темноты. Девушка, освященная каким-то светом. И тут я почувствовала свое тело. Я могла двигаться, это было странно. Я медленно пошла навстречу девушке. Когда я подошла к ней ближе, мне показалось, что это Лоренца, и я подумала, что это возможно сон. Я ускорила шаг, а когда приблизилась к ней вплотную, увидела другое лицо. Она была моей копией, лишь какие-то слегка уловимые черты отличались. Я смотрела на нее, а она на меня. Я видела ее уже в голове Линды.
– Кто ты? – спросила я, надеясь получить хоть какие-то ответы.
– Я – это ты, – голос ее был моим эхом.
– Ты еще одно мое прошлое?
– Я – начало.
Она протянула руку к моему лицу, но за секунду до касания, все вдруг осветилось ярким светом, и я оказалась в комнате Лоры. Она проснулась, и еще не совсем понимая, где она, уткнулась лицом в подушку.
Но, казалось бы, вспомнив все, она вскочила на ноги, и так как и была после сна вся растрепанная, в помятой одежде она, открыв окно, полезла из него. Прямо рядом с ним росло большое крепкое дерево, Лоренца ловко схватилась за его толстые ветви, перелезла на него, а потом по нему же спустилась вниз. Она помчалась в неизвестном мне направлении. Мир из-за этого бега для меня весь прыгал и скакал, волосы лезли в глаза. Она резко остановилась, когда на одном пригорке она увидела свет костров. Там было много молодых людей, парней и девушек, которые смеялись и танцевали, сами себе аккомпанируя песнями. Она увидела Мануэля в нарядной красной рубашке, он веселился вместе со всеми, отплясывая прямо подле огня.
Но, как будто почувствовав Лору, он остановился и нашел ее взглядом. Он подбежал к нам, лицо его светилось. Но заметив в глазах любимой слезы, вся радость сошла с него молниеносно.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил он.
– Родной, ты так счастлив на этих просторах, я завидую твоей свободе.
Слезы полилась крупными каплями. Лицо Мануэля выражало вопрос.
– Не быть нам вместе, любимый. Не будем мы вместе вольно жить среди этой природы, не растить нам детей вместе, как мы мечтали.