– Думаю, теперь мне стоит отделять тебя, как личность. Никогда не реагировал так, как на других девушек. Я был в каком-то кабачке, и тут мое сердце екнуло. Я оборачивался, искал, но не видел знакомого взора. Я уже собирался выходить, когда прошел мимо тебя Пол, и сердце сделало невероятный кульбит. Я успел зацепить тебя взглядом и узнал глаза так ненавистные мне. Но у меня была теперь другая политика. Я знал, что там, где ты, там будет и она. Как видите, я не ошибся... Та сыворотка, которую вам давали, не синтезирована в лабораториях. Не владеют ваши ученые таким знанием. Зато им владел я, мамина книга всегда со мной. Зелье воспоминания. Прекрасная вещь, играя с ее концентрацией можно проявлять воспоминания любой давности. Эта штука очень помогала мне, в промежутках ожиданий. Я мог возвращаться в счастливые дни со своей Психеей.
Его рассказ был прерывист. Он снова замолчал и уставился на картину. Я вдруг увидела в нем раненого зверя, он казался страшным и сильным, но внутри него был абсолютный излом. Я его жалела, но в то же время жутко злилась, хотелось причинить ему невероятную боль, от осознания, что я не была счастлива ни в одной жизни из-за него. Я взглянула на Пола. На его лице читалась работа напряженной мысли.
Конечно, нам всем нужно будет время, чтобы все это обдумать и принять. Но, то, к чему вел Себастьян, явно содержало опасность. Нас вырвали из постели, нас украли, и мне чудилось, будто я провела в этом искусственном сне целую жизнь, в этот раз я была полностью другим человеком. Я почти ничего не запомнила, но время там была иное, стремительное и в то же время растянутое. Наконец молчание прервалось.
– Я не мог просто найти тебя Оливия и впихнуть эту сыворотку насильно. Нужна была тонкая игра, я не мог позволить себе еще одной ошибки. Но все решил случай, который показался мне знаком. Я состоял в клубе, в котором ваша власть проводит время, так сказать собрание акционеров, инвесторов, подпирающих хрупкие плечи семи человек, сидящих во главе вашей области. Там то я и подслушал робкие разговоры этих людей, которые признавались, что очень боятся потерять контроль. Эти люди с дрожью вспоминали тот хаос, который творился еще совсем недавно. И они были уверены, что пока люди знают, что могут бунтовать и менять мир под себя, нет никакой безопасности у этих держателей мира. Им нужен был универсальный способ контроля. Я легкой рукой сказал, что возможно на ошибках истории можно научиться, и предложил свою сыворотку, как удивительную машину времени для них. Сначала велись скромные испытания прямо на мне. Удивленные лица ученых восхищали. А потом началось неожиданное давление. Собрание хотело, чтобы сыворотку модифицировали, велись эксперименты с дозами. Я мало интересовался этим, сменилось руководитель, кто-то был не доволен опасными играми с сознанием, я же лишь ждал момента, когда увижу тебя Оливия. Я слегка удивился, когда меня пригласили на встречу и сообщили их план – они достигли своего успеха. Ученые выяснили дозу, при которой мозг перезагружается, он погружается слишком глубоко и буквально стирает духовную память, очищает сознание, в этот момент мозг необычайно уязвим, все что человеку скажешь он воспримет, как реальность. Они возжелали стереть память всем горожанам и навязать им полное повиновение. Мелкое желание мелких людей, продиктованное их страхами, но я дал им в руки то, чего не было у других правителей на протяжении веков. Магия соединилась с наукой и превратилась в потрясающее оружие. Этим можно было даже восхититься, но я был поглощен своей целью. Если бы ты тогда ответила мне взаимностью...
– Из - за тебя в опасности тысячи людей..., – я подала слабый голос.
– Я не хотел этого, последствия...
– Этому не будет оправдания...
– Я все исправлю, когда ты отвернулась от меня, я впал в глубокие раздумья. У меня произошла своя перезагрузка. Ты указала мне на все мои поступки, и я вдруг, как в зеркале увидел, кем я стал. Я перестал быть человеком еще в тот роковой вечер убийства самого дорогого, кто у меня был, но безотчетно ослеплял себя мыслями, что это все во имя любви. Но это все ложь, она меня никогда не любила! - Себастьян перешел на крик, и вдруг уронил свою голову на грудь и зарыдал. Сначала мы с Полом опешили, только что мы видели перед собой врага, но вот перед нами жертва жизненных обстоятельств и заложник своих чувств. Сколько лет он хранил в себе эту рану, он не мог дать ей зажить, ведь это навсегда разорвало бы связь с его любимой. Я привстала и положила руку на плечо ему. Он сжал ее крепко, и еще несколько минут рыдал, как дитя. Наконец утерев слезу, как обиженный мальчишка, он поднял на нас свои глаза.