– А это Габриэла, бывшая жена Пита и мать Дины.
Клер представила ее так, словно бывшая родственница являлась существом с другой планеты.
Мужчина провел рукой по волосам, и Габриэле его манеры внезапно напомнили гангстера. Видимо, это сходство смутило и насторожило ее при их первой встрече. Он выглядел совсем как один из них, а она достаточно повидала их в молодости. Мистер Тресса был очень похож на одного из тех парней, которые обычно крутились вокруг отцовской закусочной на морском берегу, где подавали кальмаров, ели задарма, а потом еще и забирали его выручку. Несколько лет спустя подобные личности повадились в бар «Вилла Наполи», окруженные «шестерками», с наплечными кобурами под пиджаками и массивными золотыми перстнями. Ей не хотелось считать Николаса Тресса одним из «них», она все время пыталась убежать из этой среды, считая, что в этом был источник многих ее проблем. Если бы она не противопоставляла «их» и себя, она, наверное, меньше бы стыдилась поступков отца и дяди Рокко.
Габриэла наконец нащупала в кармане жакета то, что искала. Она надела солнечные очки прежде, чем он обратился к ней.
– Я сожалею, – искренне сказал Николас. – Это действительно большая потеря.
Глаза у него были добрые, умные, но Габриэла не спешила доверять первому впечатлению.
– Благодарю, – ответила она.
– Ужасное несчастье, – потирая подбородок, заметил Гарри.
– Я только на прошлой неделе виделся с ним, – сказал Ник, не сводя глаз с Габриэлы. – Он казался таким довольным…
– Посмотрите, – встрепенулась Клер, – отец Бонапарт приглашает на отпевание. Нам пора… – Она смутилась и нерешительно продолжила: – Габриэла, я не знаю, хватит ли тебе места. Там соберутся только члены семьи… – Она в отчаянии, ища поддержки, взглянула на Гарри. Тот никак не откликнулся и продолжал невозмутимо рассматривать свои ногти.
Но Габриэлу совсем не удивило и не расстроило это обстоятельство – она была на пределе. Откинув волосы со лба, она устало улыбнулась:
– Не беспокойся, Клер. Я найду себе место, но сначала я бы хотела глотнуть свежего воздуха.
– На улице дождь, – предупредила Клер.
– Я выйду с вами, – предложил Ник и, как бы предупреждая возможные возражения присутствующих, легонько коснулся ее спины. – Мы немного пройдемся с Габриэлой. Скоро увидимся, – пообещал он.
Габриэла бросила быстрый взгляд на дочь, но Дина ответила ледяным взором, словно все, что было между ними в течение шестнадцати лет, теперь осталось в прошлом. Клер и Дина молча смотрели вслед удалявшейся паре.
– Это возмутительно, – прошептала Клер.
Дина не ответила.
Клер дернула Гарри за рукав:
– Ты бы мог поверить, что можно вот так бесстыдно флиртовать у тела бывшего мужа?
– Это все-таки лучше, чем заниматься тем же самым при живом муже, – добродушно заметил он.
– Все-таки, – добавила Дина, – это не она флиртует с ним, а он заигрывает с нею.
Дождь кончился, небо прояснилось, и только мокрый асфальт да лужицы напоминали о недавней грозе. Солнце сияло в синем небе, обрамленное белыми пушистыми облаками. Перемена погоды словно помогала рассеять тягостную атмосферу похорон. Утро было таким серым и хмурым, каким обычно показывают день похорон в кинофильмах.
Николас Тресса крепко взял Габриэлу за локоть, и они медленно проследовали по улице мимо здания суда.
– Вам, вероятно, крепко досталось? Наглотались колкостей? – мягко спросил Ник.
Она резко встряхнула головой, откидывая упавшую на глаза прядь волос.
– Это было ужасно… – Она замолчала. Как объяснить чужому человеку, что ей довелось испытать! И зачем? Габриэла решила сменить тему. – У вас есть дети? – спросила она.
Ник на мгновение напрягся.
– Нет, – коротко ответил он, и лицо его приняло прежнее выражение, что не укрылось от глаз Габриэлы.
– Вы ожидали от Дины что-нибудь подобное?
– Конечно, нет. Во всяком случае, я надеялась, что будет легче. У нас столько проблем…
– Если я могу чем-нибудь помочь вам, – начал он, и на его лице отразилось участие. – Я с удовольствием…
Но она в ответ отрицательно покачала головой. Отказалась резко, поспешно, чтобы он не успел продолжить, потому что подобный разговор мог далеко их завести.
Они остановились на перекрестке, повинуясь запрещающему красному знаку светофора, и не торопились пересекать улицу, потому что ни один из них не решил, что будет делать на противоположной стороне. Габриэла смотрела прямо перед собой, Ник поглядывал на нее изучающе и немного иронично.
– Что вы предпочитаете? Пройти еще немного вперед или хотите вернуться? – поинтересовался он.
Вместо ответа она неопределенно хмыкнула и, когда вспыхнул зеленый свет, уверенно шагнула с тротуара, не сомневаясь, что он последует за ней. В молчании они прошли с полквартала, когда она, поглядев вниз, заметила, что он обут в дорогие черные туфли, черные носки из тонкой шерсти, новые узкие брюки. На нее произвел впечатление хороший вкус Ника, стиль его одежды, она так же не могла забыть его хорошие манеры, когда он вызвался помочь ей у дверей похоронной конторы, если б она не знала, кто он на самом деле. Ей было нетрудно догадаться, кто он такой, потому что она выросла среди подобных типов. Их биографии были весьма схожи, только одни ссылались на отсутствие в их детстве дорогих электронных игрушек, а другие нет… По оценке Габриэлы, этому Николасу Тресса около сорока пяти, женат он на избалованной дочке какого-нибудь мафиозного босса, который наведывается в родную Калабрию повидаться с близкими, следит за собой, принимая ежедневно сеанс массажа, чтобы сохранить свежей и упругой кожу, имеет любовниц и спит спокойно, когда под подушкой у него заряженный револьвер. Но что самое удивительное, что она, Габриэла Карлуччи-Моллой, не почувствовала к нему антипатии, хотя старалась как можно меньше общаться с людьми из подобной среды, знакомой ей по годам юности.
– Иногда в такой печальной ситуации, как похороны, поговорить с кем-то, кто не так близок покойному, доставляет облегчение… – Его робкое, вежливое высказывание вдруг встретило неожиданный и достаточно холодный отпор:
– С чего вы решили, что я буду раскрывать душу перед посторонним человеком?
Ник чуть заметно усмехнулся:
– Потому что я хорошо знаком с Питом и Диной, и выходит, что я не такой уж посторонний человек.
Они замолчали, но Габриэла ждала от Ника откровений, и ее ожидания оправдались.
– Я занимался перестройкой дома Пита на побережье. – Он опять помолчал, потом продолжил: – Одним словом, у меня фирма по строительным подрядам в Сэг-Харборе, это совсем рядом с Ист-Хэмптоном. Последнее лето я частенько приезжал туда на уик-энд, чтобы проверить, как идут работы. Зимой тоже наведывался, когда Пита там не было. Так что я там частый гость, и меня многие могли видеть…
Ей показалось, что он ждет проявления заинтересованности с ее стороны. Но когда его ожидание не оправдалось, он продолжал свой рассказ:
– Я живу в Сэг-Харборе, у самой воды. Там так красиво и спокойно!.. – Он вдруг резко оборвал себя и нервно сжал ее руку: – Что-то я разболтался! И совсем не на положенные в такой грустный день темы…
Габриэла взглянула на него с благодарностью, ее глаза вдруг наполнились слезами.
– Вы все равно ничего не поймете, даже если я все расскажу вам, потому что все настолько запутанно в этой истории. Я сама в ней ничего не понимаю и абсолютно уверена, что вам в этой истории разобраться тоже не под силу.
В его ответе не было ни раздражения, ни обиды:
– Почему?
– Забудьте об этом!
Они опять в молчании прошли еще полквартала. Вдруг лицо его дрогнуло, в глазах появилось жесткое выражение, и он спросил:
– Не вернуться ли нам назад?
Габриэла сделала паузу, собираясь с мыслями. Вдруг ей пришло в голову, что она может легко приобрести над ним власть.
– Знаете, мистер Тресса…
– Ник, – поправил он.
– Мистер Тресса, – настойчиво повторила она. – Не думайте, что я не ценю вашу помощь с этим злосчастным чемоданом или не испытываю признательности за то, что вы так тактично сопровождаете меня сейчас. – Габриэла резким движением освободила свою руку, несмотря на его сопротивление, и во время этой легкой борьбы она заметила, что он не носит обручального кольца, и значит, она ошиблась в своих предположениях, что Ник муж итальянской дочки мафиози. Несмотря на, вероятно, нелегкие прожитые им годы, во всем его облике и поведении было что-то мальчишеское.