Вообще-то дежурство в этих двух терминалах западного крыла аэропорта, как правило, было очень спокойным, здесь вообще ничего «такого» за все время работы Макса в охране аэропорта не происходило. Никаких тебе североафриканских беженцев или мусульманских боевиков. Контрабандисты тоже в основном летали другими направлениями. В этих терминалах западного крыла в основном были рейсы в северные страны с их фиордами и спокойным суровым населением, а правый крайний терминал, похожий на аппендикс, к тому же был арендован, судя по всему, какой-то частной авиакомпанией.
Максу вдруг показалось, что среди группы людей, наблюдавших за отловом кота, мелькнуло лицо начальника смены Зимовского. Видно, тот получил сигнал о заварушке в этой части аэропорта и решил лично спуститься на этаж, чтобы проверить, в чем дело, и как, кстати, бдят его подчиненные. Зимовский любил вот так неожиданно свалиться подчиненным на голову, а затем поизмываться над кем-нибудь из них в своем кабинете.
Макс быстро двинулся к третьему сектору ему на опережение. Хотя суматоха на этаже уже улеглась, но неплохо бы появиться пред светлые очи начальства вовремя.
Понятное дело, старик боится, что могут отправить на пенсию, потому и выслуживается, совершая такие выходы «в народ» с целью выявить бреши в дежурстве, а заодно и «оттянуться» на подчиненных, как говорится, спустить пар.
Макс двигался ему навстречу быстрым, деловым шагом, по-хозяйски оглядывая каждый угол, каждый предмет на этаже. На всякий случай заглянул за огромный вазон с фикусом, изображая пристальнейшее внимание к тому, а не спрятано ли там, за фикусом, что-то недозволенное.
Терминал возле третьего и четвертого секторов после посадки на очередной рейс почти опустел. Зимовского нигде не было видно. Может, Максу показалось, что он его видел?
Зато у двери, ведущей в терминал-«аппендикс» он заметил знакомую уборщицу. Женщина замерла у двери, ведущей в этот необозначенный терминал, то ли стараясь что-то разглядеть сквозь дверную щель, то ли вслушиваясь в то, что происходило за этой дверью. Интересно, что могло привлечь ее внимание?
В этот терминал-«рукав» за неприметной дверью время от времени проходили небольшие группы. Как правило, их рейс никто по громкоговорителю не объявлял. Эти группы обычно кто-то сопровождал. Чаще всего это была немолодая худощавая женщина, возможно, переводчик. Куда вел этот посадочный рукав, в какой самолет садились эти люди – не было видно, так как этот выход был за пределами видимости изнутри, поэтому ни Макс, ни кто другой не могли ответить на вопрос: что это за рейсы. Наверно, какие-то частные самолеты.
Да это и не очень-то интересовало Макса. Ему достаточно было знать, что в этом секторе аэропорта дежурство было всегда самым спокойным.
И тут Макс вдруг вспомнил, что уже заставал эту уборщицу с именно возле этой двери. «Похоже, она здесь за кем-то шпионит?» – подумалось ему. Макс незаметно подошел к Чини сзади, и, чтоб не сильно испугать, сначала громко кашлянул, а потом спросил: «Что там интересного?»
Он не ожидал эффекта, который произведет его вполне обычный вопрос.
Женщина отшатнулась от двери, побледнела, как полотно, затем глаза ее закатились, и она сползла по стенке, почти теряя сознание.
«Этого еще не хватало»! – тут уже испугался и Макс.
Подхватив ее на руки, потащил к ближайшему кожаному дивану. Благо, людей здесь было сейчас мало, вроде никто не обратил внимания на случившееся. Тело Чини казалось Максу нереально легким, словно из легкой ткани. Лицо ее стало вдруг по-детски спокойным и на нем появилось выражение какой-то беспомощности. Макс подумал, откуда в этой женщине подобная странная хрупкость и трогательность? Этакая принцесса-уборщица.
Щеки Чини слегка порозовели, она открыла глаза, взглянула Максу в лицо. И тотчас ее большие карие глаза наполнились влагой.
– Ой, я кажется…
– Ничего, ничего, – как можно мягче проговорил Макс. – Это я виноват. Напугал вас.
Женщина быстро встала. Но от этого рывка у нее, видно, закружилась голова. Она снова побледнела. Макс подумал, что она снова может упасть в обморок. Поднял с пола оброненную кем-то газету и стал обмахивать Чини.
На лице у женщины появилась легкая, едва заметная улыбка.