— Мне бы хотелось узнать, сколько могут стоить ваши услуги.
— Каждый случай — особенный. В наши услуги входит предварительная оценка расходов. Я проведу расследование (это бесплатно), на что уйдет пара дней. Если, конечно, вы не откажетесь сразу.
— Мне бы сначала хотелось хотя бы приблизительно узнать цену. Мои возможности не безграничны.
— Ну хорошо. Могу сказать, что минимальная стоимость работ за границей — сто тысяч. Как я сказал, мы проводим точную калькуляцию. Но полагаю, максимум — это двести пятьдесят тысяч. Если не будет каких-то особых расходов.
У Дины перехватило дыхание. Откуда ей взять такие деньги? Но она только спросила:
— Вам нужно дать аванс?
— Пока что нет. Вы платите половину минимальной суммы, когда мы приступаем к работе.
— Пятьдесят тысяч? Мне надо подумать.
— Да, конечно.
Обсуждать больше было нечего. Дина встала.
— Я понимаю, вам сейчас очень нелегко, — сказал он. — Помните, что я сказал: прошло слишком мало времени. Примите окончательное решение. Торопиться некуда. Мы в любой момент придем вам на помощь.
По дороге домой Дина окончательно решила, что Грегори Эйнхорн ей не очень нравится. Но с другой стороны, она не сомневалась, что этот человек выполнит все, что пообещает.
— Четверть миллиона долларов! — Эммелин никак не могла в это поверить. — И ты пошла к этому наемнику одна?
— Он не наемник. Не совсем… Он — специалист. Настоящий профессионал. А четверть миллиона — это максимум. Если не будет каких-то особых расходов.
— А они, как я полагаю, возникнут, — сказала Сара.
Три подруги встретились в ресторане в Сохо.
— У тебя есть такие деньги? — спросила Эммелин.
— Сразу вся сумма не понадобится. Только задаток — пятьдесят тысяч.
— Деньги мы можем собрать, — сказала Сара.
Дина вовсе не хотела, чтобы ее подруги скидывались.
— Нет, вас я в это впутывать не хочу, — сказала она.
— Мы уже впутались, — заявила Эммелин. — У меня достаточно денег в акциях. Вполне ликвидных.
Нет, этого Дина никак допустить не могла.
— Слушайте, я и так знаю, что вы меня поддержите, — сказала она. — Я вам очень благодарна. Но я не хочу, чтобы вы еще и свои деньги в это вкладывали. Я не могу. Не приму ваших денег.
— Она не может! Она не пойдет! А если бы на твоем месте оказалась одна из нас, ты бы как поступила? — сказала Эммелин.
Она говорила с ней таким тоном, каким выговаривают расшалившемуся ребенку. Дина чувствовала, что вот-вот разрыдается.
— Деньги мы достать можем, — невозмутимо сказала Сара. — Вопрос не в этом. Хотя, конечно, мы должны быть уверены, что они будут правильно использованы. Вопрос в другом: ты действительно считаешь, что это лучший способ?
— Сейчас я… А что еще можно сделать?
— Ты доверяешь этому Эйнхорну? — спросила Эммелин.
— Да. Похоже, он знает, что делает.
— Ты ему доверяешь?
— Да.
— Тогда надо выяснить, какой у него план и сколько он за это хочет, — сказала Сара.
— Вот именно, — согласилась Эммелин. — Тогда и начнем действовать.
Прошла ночь, прошел день, еще ночь, еще день, еще ночь, а от Карима вестей не было. Ее единственной надеждой был Грегори Эйнхорн. Утром у нее была назначена с ним встреча, на которую она пошла с надеждой и тревогой.
С первого взгляда она поняла, что что-то не так. Она села, и Эйнхорн тут же приступил к делу:
— Миссис Ахмад, я, как и обещал, изучил вашу ситуацию. И боюсь, я вынужден отказаться.
— Что вы такое говорите? Почему? Вы же обещали!
— Ваш муж — из очень влиятельной семьи, у которой много связей. Это в корне меняет дело. — Он покровительственно улыбнулся. — Поверьте, я хочу действовать и во благо клиента, и не в ущерб себе.
— Вы хотите сказать, что не возьметесь за эту работу? А как же мои дети?
— Риск слишком велик. Для всех.
Три дня она думала только о Грегори Эйнхорне — опытном, бывалом, умелом человеке, который поможет ей вернуть детей. А теперь и он отказывается ей помочь.
— Я понимаю, что это может оказаться труднее, чем я думала, — сказала она с отчаянием. — Я могу заплатить больше. Правда, ненамного.
— Миссис Ахмад, я иногда берусь за рискованную работу. Но я по натуре не безрассудный игрок. Вознаграждение должно соответствовать риску. Кроме того, рискую не только я, рискуют и мои люди. За это дело я возьмусь только за два миллиона долларов.