— Да. — Она заметила в его глазах искру сочувствия. — Возможно, я потом с ума сойду, думая об этом. Но если бы мы стали действовать и кто-нибудь пострадал, я бы этого себе не простила.
Констентайн кивнул, улыбнулся.
— Ну и славно, — сказал он. — Мир всегда лучше войны. Я так считаю.
— А мне кажется, я вас разочаровала.
— Нет, — сказал он тихо. — Вы меня нисколько не разочаровали. Я просто хотел помочь вам получить то, за чем вы приехали. Сюзанну и Али. — Он посмотрел на свои руки, сжал кулаки, разжал. — Ладно, — сказал он. — Забирайте Сюзи, и, быть может, мы придумаем способ забрать и Али.
— Мне надо срочно позвонить Кариму. Я хочу забрать дочь завтра же.
Она приняла решение и теперь хотела немедленно все выполнить.
Она позвонила Ахмадам. К телефону подошел Карим.
— Мой ответ — да! — сказала она. — Ты совершенно прав. Утром я заберу Сюзанну.
Она была готова к тому, что он откажется от своих слов, но он этого делать не стал. Он даже обрадовался:
— Это лучший выход, Дина. Ты сама в этом убедишься.
— Ну, значит, договорились, — сказала Дина.
— Да. Дина, послушай, я хочу, чтобы ты знала… Я бы очень хотел, чтобы все сложилось иначе. Но…
— Понимаю. На случай, если мы не увидимся завтра, давай попрощаемся сейчас.
— До свидания, Дина.
Она повесила трубку. Вот чем закончилось ее путешествие в Иорданию. Не понадобилось никаких хитроумных планов похищения, все свелось к одному сухому щелчку в телефонной трубке.
Джон Констентайн приобнял ее за плечи и повел к двери. И ей снова было приятно ощущать рядом тепло другого человека, смелого и сильного. И еще она почувствовала нечто совсем иное — то, что чувствовала раньше только в присутствии Карима.
Когда Дина приехала в дом Ахмадов, Маха не вышла. В гостиной оказались только они четверо. Четверо, некогда бывшие одной семьей. На Сюзанне было нарядное желтое платье. Дина не могла налюбоваться на дочь — та возбужденно улыбалась, готовилась к путешествию с мамочкой. Она не понимает, подумала Дина, что это значит на самом деле. Но скоро поймет. Дина взглянула на Али: тот, по-взрослому серьезный, сидел рядом с отцом, держал его за руку — словно искал подтверждения того, что все будет хорошо.
— Ну что ж, — сказал, откашлявшись, Карим, — может быть, хочешь, чтобы я вышел, пока ты будешь проща… пока ты будешь разговаривать с Али?
Дина не сводила глаз с сына. Нет, подумала она, пусть Али останется рядом с отцом — так мальчику будет спокойнее. Она покачала головой, обняла сына, поцеловала его.
— Я очень тебя люблю, мальчик мой, и буду очень по тебе скучать.
Он отвел ее руку.
— Тогда зачем ты уезжаешь? — спросил он. — И почему увозишь Сюзи?
На этот вопрос ответить было нелегко. Дина с Каримом уже пытались объяснить, почему приняли такое решение, но он никак не мог согласиться с тем, что им с сестрой придется расстаться. И теперь задавал те же самые вопросы, что и раньше. Дина вздохнула и сказала:
— Это наше с папой решение, родной. Мы скоро снова увидимся. Обещаю тебе. И с Сюзи ты увидишься.
Он сидел не шелохнувшись и, когда она снова обняла его, не прижался к ней. Бедный мой сынок, подумала она, он никогда не поймет, почему это происходит. Он понимает только, что это очень тяжело.
Она обернулась к Сюзи. Девочка тоже помрачнела. Она смотрела то на отца, то на брата. Карим раскрыл объятия, и Сюзи кинулась к нему.
— Моя маленькая принцесса, — сказал он ласково. — Ты скоро опять полетишь на самолете, тебе опять покажут кино, и скоро… скоро ты окажешься в Нью-Йорке.
Сюзи развернулась посмотреть, что делает Али. Тот сидел, сжавшись в комочек, и старался не расплакаться, поэтому расплакалась Сюзи — за обоих. Карим успокаивал ее, говорил, что они с Али скоро увидятся.
Он не был в этом уверен, но говорил так, потому что надеялся хоть как-то утешить дочь.
Полет был трудным: Сюзи всю дорогу рассказывала, как они летели с папой. Как они с братом болтали и играли. И время от времени, не в силах сдержаться, Сюзи плакала.
Это невыносимо, думала Дина. Она приняла решение, сделала это, чтобы не похищать детей, но на душе все равно было тяжело. Было трудно, когда Карим увез детей, но оказалось, что добровольно оставить одного оказалось не в пример труднее. Надо что-то придумать. Быть может, Джон ей поможет. Да, подумала она, вся надежда на Джона.
Домой они приехали под вечер. Дина огляделась: с семьей, которая недавно жила в этом доме, что-то случилось, и сам дом тоже изменился.