Дело оказалось весьма щекотливым. Едва начав расспросы, Чарльз понял, что не сумеет избежать распространяющихся пересудов. Вся округа гудит от сплетен, а эта девушка продолжает жить в его доме! Понимает ли она, какое любопытство возбуждает в людях?
Вызвав в воображении образ Элен, Чарльз неожиданно увидел ее во плоти, медленно бредущую через луг по направлению к реке.
Чарльз задержал взгляд на ее высокой фигуре. Он видел ее профиль, поскольку шла она с опущенной головой, погрузившись в размышления. Вероятно, Элен не догадывалась, что, пройдя по огибающей здание дорожке, окажется под окнами его кабинета. Но могла и узнать. Любой из слуг мог объяснить ей, где расположена эта комната.
Раздраженный собственной подозрительностью, Чарльз торопливо отошел от окна. Увлеченный порывом, он покинул кабинет и направился к боковой двери, выводящей на дорожку, обсаженную цветущими магнолиями. Элен услышала его шаги и повернулась к нему прежде, чем он успел ее догнать.
Ее красота потрясла Чарльза. Он бережно хранил в памяти ее образ, и все равно был поражен небывалой голубизной ее глаз. В груди его что-то шевельнулось. Он попытался подавить это ощущение.
Чарльз приветственно взмахнул рукой.
– Я видел вас из окна.
Она не ответила, лишь подождала его с вежливым удивлением на лице. Она казалась спокойной… и это мало соответствовало рассказам Мег о ее бедственном состоянии. Либо она быстро освоилась в столь тяжелой для нее обстановке, либо обладала завидным хладнокровием. Было ли ее самообладание истинным или напускным?
Он улыбнулся ей с привычной легкостью.
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше, спасибо.
– Рана все еще беспокоит?
– Только если до нее дотронуться.
– А головная боль?
– Сейчас уже еле заметна.
Чарльз помолчал. Ее нельзя было назвать недружелюбной, но в ее ответах чувствовалась напряженность. Это не противоречит доводам Генриетты! Неужели она его побаивается?
– Я рад видеть вас здесь. Хотя и удивлен, признаюсь. Я полагал, что сегодняшний день вы проведете в своей спальне.
Элен отвела взгляд.
– Так я и собиралась. Но не смогла успокоиться. – На ее лице промелькнула улыбка. – Я подумала, что перемена обстановки может мне помочь.
Выходит, она не так безмятежна, как кажется. Взгляд Чарльза скользнул по платью из узорчатого муслина, плохо сидящему на ее фигуре. Оно было слишком коротким, широким и свободным в груди. И, к тому же, слишком старомодным. Если Элен собиралась его увлечь, ей следовало выбрать более подходящий наряд!
Заметив разочарование на лице Чарльза, Элен рассмеялась.
– Ваша сестра рассердится, узнав, что я появилась перед вами в таком виде.
– Которая из сестер? Похоже, это платье Генриетты. Для Мег оно слишком мало.
Элен расправила юбки.
– Мне тоже так показалось. Леди Маргарет сказала, что оно самое узкое из всех, и пообещала подготовить что-нибудь более подходящее. Она очень добра ко мне. И ваша вторая сестра тоже, ведь это она одолжила платье.
Чарльз с некоторым удовольствием представил себе лицо Генриетты, когда она узнает, что одно из ее платьев надевала «выскочка». Это научит ее милосердию!
– Мне кажется, Мег уехала именно с этой целью, – сказал он. – Здесь неподалеку живет портниха, способная сшить для вас такое платье, в котором не стыдно появиться на людях.
На лице Элен промелькнула гримаса отвращения.
– Думаю, мне не стоит появляться на людях.
– А, по-моему, вам придется это сделать, – сухо заметил Чарльз. – Как иначе мы найдем тех, кто вас ищет?
– Je ne voudrais pas qu’on me trouve!
Чарльз вопросительно выгнул бровь.
– Прошу прощения?
Голубые глаза взглянули на него с неподдельным изумлением.
– Да, милорд?
– Вы что-то сказали… кажется, по-французски.
Сосредоточенная морщинка залегла между ее светлых бровей.
– Правда? Я не помню… и я не говорю по-французски.
Если это обман, то Элен – непревзойденная актриса! Чарльз подумывал о том, чтобы расспросить ее. Элен и раньше говорила по-французски. Но, без сомнения, не помнила этого. Если он правильно понял, она сказала, что не хочет быть найденной, – очень интригующее заявление, которое можно расценивать как угодно.
– Вы что-нибудь вспомнили? – поинтересовался он. – Надеюсь, вы не пытаетесь подстегивать свою память. По-моему, Горсти считает это вредным.
К смущению Чарльза, Элен окинула его довольно странным взглядом. И попыталась увильнуть от ответа.
– Он говорил с вами об этом? Что еще он сказал?
– По-видимому, ничего такого, чего бы вы не знали, – с улыбкой заверил ее Чарльз.
Элен не сводила с него глаз. Она глядела на него испытующе, словно сомневаясь в его искренности.
– Почему вы так на меня смотрите? – поинтересовался он.
Ответила она не сразу. Взгляд голубых глаз был все еще прикован к его лицу, но их выражение изменилось. Чарльз вынужден был признать, что она не похожа на женщину, стремящуюся увлечь его!
Заданный ею вопрос оказался столь неожиданным, что на мгновение Чарльз утратил дар речи.
– Лорд Уайтем, вы заходили в мою спальню прошлой ночью?
Чарльз невольно рассмеялся. Затем развел руками.
– Каюсь!
Элен продолжала глядеть на него, но теперь в глубине ее глаз разгорались искорки гнева.
– Прошу, не смотрите на меня так! – взмолился Чарльз. – Я всего лишь хотел убедиться, что с вами все в порядке. – Он вздохнул, заметив, что ее ярость не стала меньше. – Элен, вы громко закричали, когда я проходил мимо. Я должен был разбудить Мег, но было уже очень поздно, и она давно спала. Я вошел и обнаружил, что мои подозрения подтвердились. Вам снился кошмар. – Чарльз заметил смягчившееся выражение ее лица и продолжил, – Я не думал, что вы это запомните. Вы проснулись лишь на краткое мгновение.
Чарльз не стал добавлять, что Элен, сама того не сознавая, почти развеяла его подозрения, внушенные Генриеттой. Пламя свечи высветило во тьме ее лицо, ослепительно прекрасное, хотя и искаженное кошмаром. Она казалась трогательно невинной, и Чарльз был поражен испуганным взглядом ее глаз. Ему непросто было сохранить хладнокровие.
Наконец Элен отвернулась и прижала ладонь ко лбу.
– Я спала. Я запомнила сон и думала, что вы мне тоже приснились.
– Простите, что ввел вас в еще большее замешательство.
Она вздохнула.
– Это неважно. Доктор Горсти сказал, чтобы я не верила снам, а вы не принадлежите моему прошлому.
– А наяву вы больше ничего не вспомнили?
Мгновение она колебалась, затем взглянула на него.
– Был сад. В первый день, когда я приехала сюда. Я выглянула в окно и, кажется, увидела сад.
– Так и есть, – ровным голосом заметил Чарльз. – Ваше окно выходит окнами в сад.
На лице Элен мелькнуло раздражение.
– Да, но не в этом дело. Образ вашего сада померк, когда я смотрела на него. Это продолжалось одно мгновение. Мне показалось, что вместо него я вижу сад… из моей прошлой жизни.
В ее голосе звучала тоска, вызвавшая сочувствие Чарльза. Он попытался отвлечься, сосредоточившись на смысле ее слов. Это такая мелочь. Разве не могла она выдумать нечто более убедительное?
– И это все?
Элен торопливо отвела взгляд. Это оказалось ошибкой. Ее движение не укрылось от глаз Чарльза, и он пристальнее посмотрел на нее.
– Вы больше ничего не вспомнили? – спросил Чарльз.
Элен взглянула на него украдкой. Чутье подсказывало ей, что графу можно доверять, но некоторые из его высказываний пугали ее и вызывали недоумение. Внезапное появление Чарльза оказалось для нее неожиданностью… и сильно взволновало. Элен скрывала это чувство под маской равнодушия. Его каштановые кудри, чей своевольный нрав не могла укротить ни одна расческа, вместе с карими глазами производили ошеломляющее впечатление. Выражение его лица было мягким, но Элен заметила упрямые очертания его подбородка и суровость взгляда. По-видимому, в роковой день их встречи она была ослеплена отчаянием и запомнила лишь его доброту. Может ли великодушие лорда Уайтема оказаться притворным?