—Ты должен понять. Я не имела представления, что такое любовь. Я видела лишь мелкие интрижки, которые он плел в колледже. Проклятье! Он развлекался со всеми моими подругами. — Она покачала головой. — С моей соседкой по общежитию. Она мечтала встречаться с Чадом. И считала вполне нормальным охотиться за ним. — Голос упал до шепота. — Чад принял ее предложение. А для меня — унизительное переживание. Но он всегда возвращался ко мне.
Люк молчал. Дженни почувствовала, как у нее от стыда вспыхнуло лицо, когда она задумалась над собственными словами.
—Какая идиотка! Правда? Жуткая идиотка! Но так получалось лишь потому, что я не понимала главного — любовь у Чада кажущаяся, поверхностная, какая-то торговля, а не любовь. — Она взглянула на него сквозь опущенные ресницы. — Я не знала, что такое истинная любовь, пока ты не показал мне.
Мышцы Люка расслабились. Он крепче обнял ее. Она прижалась щекой к его груди.
—Ты открыл мне, какой бывает заботливая и дающая счастье любовь, — продолжала она. — Только с тобой я узнала, что постель — это потрясающее переживание, когда даешь и получаешь. Это самое прекрасное в отношениях между мужчиной и женщиной. А вовсе не пугающие свидания, какие всегда устраивал Чад. Надо мной постоянно висела угроза. Если я не уступлю, за дверью спальни ждет другая девушка, которая с большой охотой удовлетворит его. Секс с Чадом был ужасный. Ужасный. Прости, Люк, — подняв голову, пробормотала она. — Тебе не надо бы этого слушать. Но я благодарна тебе, что ты дал мне выговориться.
—Все нормально, — успокоил он ее. — Если бы я услышал, что у вас с Чадом был великолепный секс, наверно, мне не удалось бы быть таким спокойным и уверенным.
—Люк?
—Гммм?
—Я уже говорила, что боролась с Чадом на Саймоновой вершине. — Чтобы успокоиться, Дженни пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. — Что, когда я упала, я убегала от него…
Он замер в ожидании продолжения.
—Я уверена, что он хотел… — Она не решалась закончить фразу. — Что он собирался… — С трудом сглотнув, она замолчала.
—Изнасиловать тебя? — договорил Люк, когда стало ясно, что Дженни просто не в состоянии произнести это слово.
—Да, — прошептала она. — Я верю в это. У него создалось какое-то искаженное представление, будто, если он заставит меня сблизиться с ним, я вернусь к нему. Или что-то в таком роде. Все недели перед тем, как Чад заманил меня на Саймонову вершину, он постоянно давил и давил на меня, подталкивая к связи. — Дженни заправила за ухо прядь волос. — В тот день он сказал, что у тебя есть для меня новость, касающаяся наших планов строительства дома. И мол, ты хочешь там со мной встретиться. Мне никогда не приходило в голову, что он может так лгать.
Несколько минут они тихо сидели, прижавшись друг к другу.
—Он не только на тебя давил, — наконец заговорил Люк. — Он все те недели спорил со мной, требуя, чтобы я подписал бумагу, что половина курорта его. Он использовал все, что только мог придумать. Но я понимал — нужно, чтобы Чад показал себя. Мне нужно было увидеть, что «Прентис-Маунтин» что-то для него значит. Хоть какие-то доказательства, что курорт для него не просто недвижимость, которую легко продать. Я не мог подписать бумагу даже на маленький процент собственности. Ведь люди, живущие в курортных поселках, целиком зависят от того, как поставлено дело. А Чад не слишком надежный партнер.
—Так вот что имел в виду доктор, — помолчав, пробормотала Дженни.
—Доктор?
—Да, — кивнула она. — Доктор сказал, что каждый, кто хоть отдаленно связан с лыжным курортом, после возвращения Чада живет в тревожном ожидании. Он, должно быть, имел в виду, что служащие боятся Чада. Они думают, если ты возьмешь его в партнеры, они могут потерять работу. Ведь там, где Чад, всегда хаос и разруха.
—Люди в Олеме могут не беспокоиться. Это брату надо беспокоиться. Я разгадал его план. От меня он ничего не добился и тогда принялся за тебя.
Дженни кивнула.
—Но все же я не понимаю, чего он надеялся добиться от меня?
—Половины курорта, конечно, — пояснил Люк. — Если бы ему удалось нас разлучить и заставить тебя выйти замуж за него, ему в руки попала бы твоя доля, полученная при разводе.
—Довольно невероятная идея. Тебе не кажется?
—Для любого много работающего человека, конечно, невероятная. Но трудно даже представить, что может придумать Чад. — И Люк добавил: — Чад всегда был занят только собой. По-моему, он просто не способен увидеть, что его план не работает.
—Почему Чад рискнул объявить твоего ребенка своим? Ведь он знал, что я не спала с ним и обязательно скажу об этом тебе.
—Чад ничего не говорил о ребенке, пока не выяснилось, что после ушиба головы у тебя амнезия. — Смех Люка звучал совсем не весело. — Тут он моментально решил воспользоваться ситуацией.
—Я не могу оставаться в «Прентис-Маун-тин», — вздохнув, твердо заявила Дженни. — Если он будет жить здесь — не могу.
—Не беспокойся, — заверил ее Люк. — Он уедет. Завтра.
Дженни выпрямилась и посмотрела на мужа.
—А как же твое обещание, данное отцу? А обещание, данное Чаду, что у тебя всегда будет для него работа? А мечта твоего отца, что вы с Чадом будете работать вместе на… — У нее перехватило горло, и она замолчала.
—Традиция Прентисов? — проговорил он. — Я просто вбил это тебе в голову. Поэтому ты не пришла ко мне, когда Чад начал преследовать тебя? Правильно?
—Я думала, для тебя важно, чтобы Чад был здесь, — немного помедлив, ответила она. — Я знала, как искренне ты хотел выполнить мечту отца.
—Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за это? Ведь я заставил тебя пройти через такие испытания!
—Тут нечего прощать. — Она покачала головой и провела рукой по его груди. — Я люблю тебя.
—И я люблю тебя, — словно эхо, повторил он. — Так люблю, что словами не могу выразить. Похоже, для меня наступило лучшее время, начинает сбываться моя мечта.
Она удивленно вскинула брови.
—Отец потратил всю жизнь, добиваясь исполнения собственной мечты: все Прентисы работают вместе, — продолжал Люк. — Ждал ее плодов. Но оказалось, что слишком много сил действует против него. В любом случае я не могу нести за это ответственность. У Чада тоже было заветное желание поколесить по Европе. И пять лет он прожигал свое наследство, пока не осталось ни цента. За это я тоже не могу нести ответственность. — Люк нежно погладил Дженни по волосам. — У меня своя жизнь. Разве не так? Для человека неестественно пытаться осуществить чужую мечту. Я должен жить своей собственной. Моя мечта — превратить «Прентис-Маунтин» в самый лучший курорт. Моя мечта — жить здесь. С тобой. С нашим ребенком.
—У меня тоже есть мечта, — кивнула Дженни.
—Скажи мне, — улыбнулся Люк.
—Я хочу, чтобы у нас был совершенный брак.
—Это очень высокая планка, — ухмыльнулся он.
—Я не имею в виду, что мы никогда не будем спорить, — уточнила она. — Это было бы глупое желание. Особенно учитывая, что я так люблю распоряжаться. Но я хочу, чтобы мы сохранили способность разговаривать. Обо всем. Я хочу, чтобы ты всегда мог прийти ко мне и рассказать о своих неприятностях, если они у тебя появятся. И я не хочу, чтобы ты когда-нибудь снова уходил из нашей спальни. Какие бы ни были причины.
—Согласен. — Он подтянул ее ближе к себе. — И я хочу, чтобы ты сказала мне, если кто-то начнет преследовать тебя или угрожать.
—Ох, — возразила она, — если Чад уедет, этого больше не повторится.
—Кто знает, ты красивая женщина.
Она уютно прижалась к его груди.
—Мне хорошо, — вздохнула Дженни. — Уверена, что мы все равно в конце концов остались бы вместе. Даже если бы я не вспомнила свое прошлое.
ЭПИЛОГ
Под тяжелым слоем снега клонились к земле зеленые лапы сосен. Солнце сияло над нетронутой белизной. Издалека со склонов доносились крики и смех лыжников. Разгар зимнего сезона. Дженни довольно улыбнулась. Улучив минутку, она залюбовалась зимним пейзажем.