Затрещал небольшой кинопроектор. На полотне экрана возник светлый четырехугольник. И пошло... Ли рванулся. Сильные, решительные руки удержали его на месте, успокаивая...
- Откуда удалось вам добыть все это? - выкрикнул пациент.
- Из разных источников, - прозвучал спокойный ответ. - Из газет, из иллюстрированных еженедельников, а кое-что нам прислало военное министерство и некоторые из ваших прежних друзей.
На экране замелькали кадры, целые отрезки его собственной жизни. Они были неполны, смонтированы бегло и казались страничками книги, которые дети выдрали из корешков. Но он-то знал книгу своей жизни, и каждый из этих кадров поистине являлся ключом ко всем кладовым его памяти, ко всем сокровищам, всем мукам, таящимся в ее темных недрах.
Начиналось все с их старого виргинского поместья. Мать фотографировала новую хлопкоуборочную машину за работой. Вот эта машина, огромная, нескладная... Вокруг нее - негры глядят, чешут в затылке... А вот и сам он, двенадцатилетний, в руке - монтекристо, а рядом собака Муша его спутник на охоте. Муша! Как же он любил этого пса, как рыдал, когда тот издох!..
Снимки "Военной академии имени Александра Гамильтона"... Несколько худших лет жизни он по требованию отца провел в этих стенах, воздвигнутых в подражание старым замкам...
Бомбы, падавшие на Пирл-Харбор.. На другой же день он пошел в армию добровольцем. Когда он вернулся с медицинской комиссии, мать его сказала... Ее фигура, движения, голос воскресли в его сознании, словно снятые крупным планом.
Потом на экране замелькали картины тихоокеанской войны, подобранные из материалов похода, в котором участвовал Ли. Демонстрировались документы, которые правительство никогда не отважилось бы показать публично. Крупным планом фотокадры тонущего от вражеской торпеды транспорта с войсками. Видно, как он идет ко дну килем вверх, увлекая в черную бездну тех, кто еще борется с волнами... Ведь это было то судно, на котором плыл он сам, транспорт "Монтичелло"; Ли не знал, что в носовой части самолета, кружившего над кораблем, скрывалась автоматическая кинокамера, запечатлевшая все происшедшее...
Порт Дарвин.... Гвадалканар... Иво Джима. Заснятые крупным планом кадры огнеметных танков, одолевавших горный перевал. Он сам командовал одним из этих танков... Фигурки японских солдат, спасающихся от огненных струй... Разворошенный муравейник... Воспоминание было столь живо, что даже ясно ощущался запах, отвратительный запах горелого человеческого мяса. Это было невыносимо. Хриплым от отвращения голосом он еле выговорил:
- Уберите это!
- О нет, нет, - с лицемерным участием воскликнул один из врачей. - Об этом и думать нечего! Придется уж потерпеть до конца! Так надо... Что вы сейчас ощущаете, доктор Ли?
- Чьи-то пальцы... Мягкие пальцы простукивают меня со всех сторон... Похоже на вибрационный массаж. Но странно, они стучат изнутри, как слабые пневматические молоточки, в бешеном темпе. Будто моя диафрагма служит им вместо барабана. Но это не больно.
- Хорошо, и даже отлично! Вы превосходно передали свое ощущение, Ли. Итак, горящий город, кажется Манила? Это было, когда туда возвратился Мак-Артур, не так ли? Ваш второй поход вы проделали на Филиппинах, верно? Вам за него пожаловали почетную медаль конгресса?
Да, это были Манила и Минданао, где японцы сопротивлялись в пещерах до горестного конца.
Батальон, которым командовал Ли, наступал вниз по крутому склону, без всякого прикрытия. Чистейшее убийство! И, когда лучшие из его солдат были скошены, он сам превратился в исступленного убийцу: кинулся к бульдозеру, вскочил на него и таранил пещеру с противником, подняв бульдозерный нож как щит против заградительного огня. Лавиной камней и земли он снова и снова заваливал сверху, с горы, вход в пещеру, похожую на огнедышащую пасть дракона; и так до тех пор, пока не засыпал ее со всеми, кто в ней находился...
Впоследствии он и сам не мог понять, почему и как совершил этот поступок. Лично для него дело кончилось обмороком от потери крови. В лазарете ему вручили орден, хотя он и не считал, что заслужил эту награду.
А теперь фильм показывал то, чего он не мог наблюдать тогда сам, - исход войны за Филиппины... Снятые с воздуха вулканические скалы, искрошенные в порошок... Пикирующие бомбардировщики, атакующие маленькие дымовые столбики на земле - выходы из вентиляционных шахт, колодцев, где укрылся обороняющийся противник, уже побежденный, но еще не сдавшийся... Большие, неуклюжие баки тяжело вываливались из бомбовых люков... Потом желатинизированный бензин воспламенялся, превращая тысячи запертых в ловушке людей в сплошной пылающий костер...
Уже давно, лет двадцать, старался он забыть войну, замуровать все эти воспоминания в глубоких тайниках подсознания. Но проклятые врачи выпустили чудище войны на волю. Чудище глядело на него с экрана, и под этим взглядом замирало сердце. Этот взгляд оказывал на зрителя такое же гипнотическое действие, какое древние греки приписывали недвижному взору Медузы Горгоны.
Будто сквозь туман, раздался голос Меллича, а впрочем, может быть, и голос Бонди:
- В чем дело, доктор Ли? Вы дрожите, у вас обильный пот - что с вами?
- Это из-за ваших лучей, - пытался он защищаться. - Из-за вибрации... из-за пальцев. Они добрались до сердца. Теперь кажется, что все тело. стало сплошным сердцем... Будто чья-то чужая жизнь проникает в мою... Это ужасно. Ради господа бога, прекратите!
- Рановато еще, доктор Ли, рановато! Ведь все в полном порядке! Вы чудесно реагируете! Вы же себя отменно чувствуете, правда?
"Добраться бы до твоего горла, дьявол, - подумал истязуемый. - Уж я бы сумел выдавить елей из твоего голосочка! И жалеть бы потом не стал!" Он попытался сделать движение, но понял, что это выше его сил: каждый мускул замер в каталептической спазме.
Потом до его сознания дошел голос второго врача:
- Мы показали вам этот небольшой кинофильм, чтобы побудить вашу психику к созданию собственного кинофильма. Вы реагировали, то есть последовали нашему призыву. Пока вы смотрели картину, лучи-щупальца, работавшие в пять слоев, зафиксировали все ваши реакции и передали их в приемное устройство "мозга". "Мозг" читал ваши мысли в прямом смысле слова, а теперь он транспонирует их для вас в реальные, видимые образы. Сейчас мы покажем вам воплощение ваших собственных мыслей.