В той же статье находим рассуждение, имеющее прямое отношение к идее Гаузера. Вопрос "может ли машина мыслить" нельзя отрывать от вопроса "нужно ли машине творчески мыслить", - говорят ученые и указывают при этом пределы возможностей машины:
"Если современной науке не известны принципиальные ограничения в машинном воспроизведении информационного аспекта человеческого сознания, то с волевым аспектом сознания дело обстоит далеко не так - информационная машина не становится "волевой", преследующей собственные, "машинные" интересы".
А ведь в романе "Мозг-гигант" машина
* № 2 за 1965 год.
вдруг обретает "свои интересы", противостоящие интересам человека и человечества...
Как бы прямо отвечая на это, А. Берг и И. Новик напоминают:
"Если в автоматы XVIII-начала XIX веков, игравшие в шахматы, открыто засовывали человека, то в современные кибернетические системы человека "подсовывают" не в его телесной форме, а в форме исходной информации. Можно сказать, что и по исходной информации и по конечному результату работа машины всегда подчинена человеку. Она выступает как бы в обрамлении человеческой деятельности".
Если так говорит современная наука, то не рушится ли центральный узел всего повествования Генриха Гаузера, не распадается ли вся придуманная писателем интересная и волнующая читателя коллизия?
Нет, можно утверждать, что автор обосновал свое "право" на это... преувеличение.
Дело в том, что в романе "Мозг-гигант" развиваются параллельно два разных повествования. Это ни в коем случае не должно ускользнуть от внимания читателя.
Один увлекательный рассказ достигает своей кульминации в момент, когда доктор Семпер Фиделис Ли обнаруживает существование некоей самостоятельной "недавно родившейся" личности - собственно мозга внутри огромной машины "мозг-гигант". Развитие фабулы протекает в удивительных разговорах доктора Ли с таинственным чудовищем, очень скоро предъявляющим неслыханные претензии. Возникает и главный конфликт - неравная борьба, которая лишь благодаря ряду случайностей оканчивается победой человека. Страшное "существо" - машина, пожелавшая стать владыкой, поработить человечество и уже показавшая свое могущество, - уничтожено.
Доктор Ли и, разумеется, читатель вздыхают с облегчением.
Но другая линия романа не внушает оптимизма. И мы не знаем, не важнее ли она для автора книги. Есть основания полагать, что роман написан для того, чтобы внушить читателю тревогу - тревогу, порождаемую отнюдь не машиной.
Это гораздо более убедительный, далекий от какой-либо "мистики", вполне реалистический рассказ о стране, в которую после многих лет отсутствия вернулся американский гражданин доктор Ли. Он видит Соединенные Штаты Америки 1975 года. И он обнаруживает громадное, гиперболическое развитие тех черт и особенностей американского общества, которые знакомы ему по прошлому личному опыту и от которых, как можно догадываться. Ли и бежал когда-то в Австралию. Эти черты и особенности известны в какой-то мере и нам, советским людям, но очевидец, доктор Ли (или писатель Генрих Гаузер, что в данном случае одно и то же), дополняет наши познания многими важными деталями.
Что же находим мы в этом главном рассказе - о людях, а не о машинах? Ведь этот рассказ тоже ведется от первой и до последней страницы книги.
Мы видим общество, полностью подчиненное военщине и полицейщине. Ученые, инженеры, врачи, строители, архитекторы все прекрасные, умные, талантливые люди, цвет американской интеллигенции ("соль земли, надежда мира", по характеристике доктора Ли), в действительности рабы военного ведомства. Они планировали, строили, украшали произведениями искусства прекрасный город Цефалон в штате Аризона. Но им не дано не только свободно передвигаться по нему, выезжать из него, но даже знать его точное местонахождение. Это чудо техники и вместе с тем концлагерь. Всюду и везде командуют агенты тайной полиции. Даже мысли работников - под строжайшим полицейским контролем. И, наконец, сам создатель этого сложнейшего механизма, врач-хирург Скривен, некогда мечтавший использовать свое изобретение для пользы человечества и для предотвращения войны, практически остается пленником и нослушным исполнителем воли военщины, видящей свою задачу в одном - подготовке войны.
Но такова и вся страна, где возникло это страшное предприятие в недрах недоступных гор. Все ее силы и средства направлены к одному - третьей мировой войне, к победе в этой войне с помощью самой мощной военной машины на земном шаре.
Противоречие книги Гаузера состоит в том, что ее радостный, "оптимистический" финал оказывается на поверку достаточно мрачным. Что из того, что некий сумасбродный властитель, механический претендент на мировое господство, побежден, а доктор Ли остался жив и спасается бегством в Австралию?! Научный руководитель "мозга-гиганта" обещает восстановить чудовищную машину. Доктор Скривен прикрывает ложью все зло, уже сотворенное этой машиной, чтобы иметь возможность заново начать свой опасный эксперимент.
Но даже не в этом развитии событий пессимистический вывод книги. Временно разрушенный "мозг-гигант" страшен. Но хозяин-то в Америке другой. И он, по свидетельству Гаузера, не менее опасен.
В Соединенных Штатах Америки возможны события, подобные тем, что происходят в романе Гаузера. Вспомним, что даже здание, в котором писательское воображение разместило штаб таинственного "мозга", напоминает, по свидетельству автора, Пентагон - комплекс домов в Вашингтоне, принадлежащих военному ведомству США. И роман не оставляет сомнений, что сами люди, а вовсе не фантастическая машина, способны на те ужасные, кровавые преступления, которые успела совершить эта мыслящая машина в порядке предварительного запугивания американских граждан и всего человечества.