Традиционной речи и традиционному литературному тексту свойственны некие устоявшиеся нормы и правила. Это определенная внутренняя логика повествования, отсутствие «рваных» переходов, частичная ограниченность «образности». Нарушение таких правил, использование излишне вольных, ассоциативных форм изложения вызывает «неудовлетворение» читателя или слушателя. Человек, одетый в плавки, будет уместно смотреться на пляже, но вызовет «дискомфорт», если мы встретим его на званом приеме. Возникновение той или иной эмоции определяется не отдельными признаками, а полным их набором. Одни и те же вещи могут вызывать разные эмоции в зависимости от контекста ситуации.
Стихотворный текст изначально имеет более свободные, в сравнении с литературным текстом, нормы. Он допускает более свободное использование аллегорий, неожиданных форм, ассоциативных образов.
Этим объясняется такой феномен, как «белый стих». Когда отсутствие рифмы не мешает нам по ряду других признаков отнести произведение к стихотворному и воспринимать его в свете норм, присущих именно стиху.
О природе юмора
За любыми эмоциями можно разглядеть ту целесообразность, которая объясняет их происхождение в результате естественного отбора. Иногда мы имеем дело с сочетанием нескольких факторов, и тогда истинная причина сразу не видна, но все становится просто и очевидно, если выделить эти исходные факторы. Давайте таким образом дадим полное объяснение такому явлению, как юмор.
Для начала поймем, что такое смех. Смех — это рефлекторная реакция, появляющаяся в ряде ситуаций. Вся наша мимика — это рефлекторные реакции. Смысл мимики — показать определенное состояние, которое вызовет некую ответную эмоцию у того, кто это увидит. В группе людей или в стае наших предков мимика давала и дает возможность организовать коммуникацию, которая формирует поведение членов группы.
Самый простой пример — это рефлекторный испуг, когда, столкнувшись с опасностью, мы громко вскрикиваем, принимаем защитную позу, и делаем «испуганное» лицо. Если рядом есть другие люди, то, услышав наш вскрик или увидев лицо, они тоже напугаются и насторожатся. Очевидно, что возможность быстро предупредить свою группу об опасности и самому прореагировать, когда подан сигнал, крайне полезная черта, которая должна была возникнуть и закрепиться в рефлексах.
Вообще, можно выделить пять рефлекторных сигналов, которые доступны для распознавания другими на некотором удалении. Это смех, плач, испуг, боль и агрессия. Каждому сигналу присущи свой рефлекторный звук и резкая мимика, заметная на расстоянии, причем такие, чтобы свести к минимуму шанс спутать их. Тут и отрывистые повторяющиеся звуки в случае смеха или плача, и короткий вскрик при испуге, и протяжный крик от боли, и рычание при агрессии.
Вернемся к смеху. Смех смеху рознь. Этот сигнал имеет несколько значений, которые декодируются по-разному в зависимости от сопутствующих условий.
- Смех малыша сигнализирует, что ему хорошо. У родителей, да и вообще у взрослых он вызывает положительные эмоции. Кстати, детский плач, наоборот, воспринимается почти так же непереносимо, как собственная боль. Это стимулирует к поведению, направленному на поддержание комфорта у ребенка.
- Смех от удовольствия у взрослых, скорее всего, следствие сохранившихся детских рефлексов. Как и ответное ощущение удовольствия у того, кто этот смех вызвал. Сильной эволюционной пользы это не несет, но сохранилось, так как и не мешает.
- Смех от щекотки. Рефлекс, потерявший свое значение, как, например, хорошо известный коленный рефлекс. Можно только догадываться и строить гипотезы, зачем он был нужен.
- Нервный смех, истерический смех. Такая «неадекватная» реакция организма полезна, чтобы «сбить с толку» противника в критической момент. Такое поведение может спасти жизнь в определенных ситуациях.
- Собственно смех, когда нам смешно. Поскольку только он связан с юмором, то о нем мы и будем говорить далее.
- Смех злорадный и смех саркастический — интересные проявления сочетания нескольких эмоций, которые мы разберем позже.
Перво-наперво надо констатировать тот факт, что эмоция «смешно» и связанный с ней смех появляются только в одном-единственном случае: когда мы наблюдаем или слышим, как кто-то попадает в «нелепую», «неприличную», «глупую» ситуацию.
Это — не статистическая закономерность, это правило, которое выполняется всегда. Нет ни одного анекдота, ни одной смешной сцены в кино, не попадающих под это правило. Абсолютно все случаи в нашей жизни, когда нам было смешно, связаны только с этим правилом. Все без исключения смешные ситуации строятся на том, что кому-то плохо, кто-то попал в сложную ситуацию, кто-то опозорился или «предстал дураком» и т. п. Если вспомнить ранний детский юмор или просто юмор примитивного, начального уровня (ранний кинематограф, цирковые репризы), то практически весь он крутится вокруг того, что кто-то упал, кого-то облили, кого-то ударили.
Эмоция «смешно» — эмоция положительная. Мы не просто, а с удовольствием откликаемся на «смешные» ситуации. Целесообразность такого стимула — в том, чтобы не пропустить ситуацию, «достойную осмеяния». Однако польза от такого поведения еще не видна. Идем дальше.
В процессе эволюции у нас сформировался рефлекс смеха. Смех рефлекторно возникает каждый раз, когда мы испытываем ощущение «мне смешно». Сила смеха напрямую зависит от степени «неудачливости» объекта смеха.
Кстати, обратите внимание, что объект смеха — всегда человек. Можно категорически утверждать, что не бывает ощущения «смешно», не направленного в итоге на человека. Каждый раз, когда нам смешно, за этим стоит человеческое «неправильное» поведение. Бывает, мы смеемся и над предметами, но только если «оживляем» их и видим за ними людей. Смех же над животными вызывается переносом на них человеческих качеств.
И вот тут мы уже подходим к сути.
По ходу эволюции у нас сформировалась эмоция, которая возникает и мучает нас каждый раз, когда смеются над нами. Это — обида. Обида на смех, если этот смех направлен на нас, возникает рефлекторно и возникает абсолютно у всех людей.
Следует разделять два различных типа ситуаций, которые сопровождаются смехом в наш адрес:
1. Мы оказываемся в «нелепом» положении, и остальные смеются над нами, у нас возникает эмоция «обидно».
2. Мы рассказали что-либо веселое, чем вызвали смех окружающих. Люди смеются не над нами, а над героем нашего рассказа. Мы воспринимаем этот смех как признак их удовольствия, возникшего вследствие нашего рассказа. У нас возникает положительная эмоция, нам приятно, что другим приятно и причина этого мы.
Ну вот и собраны вместе все элементы, делающие целесообразным «смех». Смысл ощущения «смешно», смеха, обиды на смех — в том, что даже мелкий промах, замеченный соплеменниками и осмеянный, послужит сильным уроком, который позволит избежать повторения этого промаха в дальнейшем. Очевидно, что такой механизм сильно ускоряет обучение. Человек, допустивший ошибку, может не усвоить урока или даже не заметить его. Но, будучи осмеянным другими, он, скорее всего, навсегда постарается избежать повторения позорной для себя ситуации. Сила неприятного ощущения обиды гарантирует, что условный рефлекс «не повторять эту ошибку» сформируется сразу. Для обучения «нужному» поведению будет достаточно даже единичного опыта. Недаром говорят, что на ошибках — учатся. Вот только действительно быстро обучение происходит, когда ошибка — своя и за ошибкой последовало «наказание». Причем «наказание», вызвавшее сильную негативную эмоцию.
Но обучение бывает разным, под обучением мы понимаем приобретение любого опыта, который будет влиять на формирование поведения. Так вот смех помогает в быстром обучении в той части опыта, который относится к обучению поведению, принятому в племени, группе или обществе. Когда эволюция объединила некоторые виды животных в стаи, начали формироваться и эмоции, направленные на регулирование стайного поведения. Каждое поколение на базе этих эмоций формировало заново инстинкты стайного поведения. То, что в стае присутствовали особи разных поколений, позволяло наследовать стае некое устоявшееся поведение. Например, поведение, продиктованное знанием об особенностях местности, где эта стая проживала. По мере роста возможностей мозга увеличивалась и возможность формировать более сложное поведение. У предков человека сложность поведения достигла той критической массы, когда возможность иметь механизмы эффективной передачи опыта стаи новому поколению стало очень выгодным эволюционным приобретением. Тогда и сформировался «смех» как инструмент, в том числе, «быстрого» обучения законов и традиций, принятых в этой стае.