Чтобы мы могли думать, чувствовать и двигаться, клеткам мозга, нейронам, необходимо обмениваться информацией друг с другом. Взрослея, нейроны выбрасывают многочисленные ветви-дендриты, которые получают сигналы от проводов-аксонов, ведущих к соседним нервным клеткам. Число связей между нейронами достигает пика в весьма раннем возрасте. К двум годам концентрация синапсов в лобной доле максимальна. В это время мозг ребенка весит почти столько же, сколько мозг взрослого. К подростковому возрасту 60 процентов синапсов исчезает, и дальше, по мере взросления, их число уже не меняется. Однако потенциальных нейронных связей остается все равно слишком много, а потому наш мозг научился защищаться от «переизбытка проводов»: он действует выборочно и пропускет вовнутрь только малую часть информации. Если данных слишком много, мозг не способен работать эффективно.
Огромное число потенциально жизнеспособных связей объясняет пластичность мозга ребенка [12], его податливость и способность непрерывно меняться под воздействием окружающей среды. Благодаря пластичности незрелый мозг учится новому и быстрее, и намного эффективнее, чем взрослый с его «обрезанными» нейронными связями. Один из лучших примеров — способность детей к языкам. Тщательно настроенный и основательно «подстриженный» мозг взрослого в состоянии усвоить новый язык, но это требует тяжелого труда и целеустремленности. Дети более восприимчивы к звукам чужой речи и куда легче запоминают слова и фразы. Лингвисты доказали [13], что невероятное умение схватывать на лету звуки неродного языка (которое есть у любого нормального ребенка) начинает уменьшаться уже в двенадцать месяцев.
Исследования говорят, что окружающий мир непрерывно перелицовывает наш мозг, изменяя его устройство и функции, — и в итоге можно дойти до точки невозврата. Как известно, нормальное развитие мозга требует [14], чтобы соблюдался баланс между влиянием материальной, вещественной среды и общением с другими людьми. Если чего-то одного недостает, нейроны будут неправильно связываться друг с другом и активироваться не так, как нужно. Хорошо известный пример — зрительная сенсорная депривация. Ребенок, родившийся с катарактой обоих глаз, не сможет отчетливо различать зрительные образы. Если его не вылечить в первые шесть месяцев жизни, он рискует лишиться пространственного зрения навсегда (даже если сам дефект глаз потом устранят). Поскольку участки мозга, ответственные за зрение, бурно развиваются именно в раннем возрасте, детям до семивосьми лет зрительная депривация грозит весьма серьезными последствиями. Столкновение с новыми (компьютерными) технологиями влияет на мозг гораздо слабее, чем болезни глаз, однако все равно оставляет в нем глубокий след — особенно тогда, когда мозг молод и пластичен.
Разумеется, гены тоже играют свою роль, и мы часто наследуем таланты и особенности мышления наших родителей. Есть семьи, где музыкальная, математическая или художественная одаренность проявляется у детей на протяжении многих поколений. Даже едва уловимые особенности личности, похоже, имеют генетическую подоплеку. Однояйцевые близнецы, которых разлучили сразу после рождения [15], познакомившись уже взрослыми, узнают, что выбрали примерно одинаковую работу, назвали детей одинаковыми именами и разделяют друг с другом многие вкусы и увлечения — скажем, оба собирают редкие монеты и предпочитают зеленые обои.
Однако на человеческий геном — полный набор наших генов — нельзя взвалить ответственность сразу за все. Относительно скромное число генов в геноме [16] (как считают теперь, их около 20 тысяч) ничтожно по сравнению с миллиардами синапсов в мозгу. Одной информации, закодированной в генах, недостаточно, чтобы описать бессчетные нейронные связи. Окружающий мир волей-неволей приходится принимать в расчет.
Поэтому-то влияние извне, которому ежедневно подвергается мозг, играет решающую роль в его работе.
Эволюция, по сути, означает движение от примитивных форм к более сложным или более развитым. Когда ваша дочь-подросток учится загружать музыку на свой новый iPod, одновременно с этим сидя за ноутбуком в чате, разговаривая по сотовому и пролистывая свои конспекты, состояние ее мозга усложняется: выбрасываются нейротрансмиттеры, из нейронов вырастают дендриты, возникают новые синапсы. Это каждодневные и ежесекундные перемены в мозгу, с помощью которых он подстраивается под окружающий мир, в конце концов скажутся и на судьбе будущих поколений — так мы эволюционируем.